Змейка не шевелилась, она будто пригрелась в руке. Он положил руку на камень и медленно разжал ладонь. Змейка не уползала. Черные зрачки застыли. Рыжие монетки переливались на спинке.
– Ну, иди уже!
Сухое прохладное тельце. И никакие не ужи.
– Иди, я сказал! У-хо-ди!
Глаза. Неуловимо тонкий язычок.
– Ну, иди, – и шепотом: – Иди, пожалуйста…
Слезы смел ветер, высушили горячие лучи. Солнце пекло. Всю дорогу он собирал волю в кулак.
Один мужчина стоял у плиты и обжаривал лук. Другой вошел, помялся в дверях, оттянул пальцами ворот майки.
– Я это… чего хотел спросить… Медянки сами норки роют? Они ведь могут жить без норок? Ну, хотя бы недолго…
Duae Dimensiones
1
В просторном коридоре тянуло запахом свежей краски и сыростью мытых полов. Теплый сквозняк катал по полу шевелящиеся комья тополиного пуха. Кусты за окном покачивались, пропуская полуденный свет, на потертом линолеуме он превращался в ленивых солнечных зайчиков.
Родя посмотрел на зайчиков, потом на лимонную стену, поковырял болячку на коленке, вздохнул и слез со стула. Ему было скучно. Хотелось во двор, в сквер или хотя бы в свою комнату – в любое место, где можно хоть как-то себя занять.
Стараясь не слишком топать ногами, он дошел до окна, попытался заглянуть в него, но не достал до подоконника. Тогда он постарался влезть по батарее, но сорвался и оцарапал ногу – он был довольно круглый и неуклюжий мальчик. Стало совсем грустно. На секунду голову озарила счастливая мысль – а ну как потихоньку выйти и походить в незнакомом дворе? Раз уж мама не взяла карандашей… Нет. Мама расстроится.
Родя снова вздохнул и побрел по пустому коридору в ту сторону, откуда раздавались приглушенные голоса. Хоть какое-то развлечение.
– …ничего страшного, ему всего пять лет, в это время многое дети совсем не…
Шорох. Упала сумочка. Мама возразила – надрывно, громким шепотом:
– Но он-то рисует! И еще как! Вот… и вот… видите?
– Да…