Первой мыслью становится желание помочь, но Дороти понимает, что ничего не может сделать. Ей действительно нужно бежать в дом, пока с ней не произошло нечто подобное. Она выбегает из круга света и со всех ног несется к входной двери. Только сейчас до нее доходит, что дом представляет собой точную копию ее настоящего дома, где она живет вместе с Леонардом и Дэвидом.
Перепрыгнув через Лионнет, бьющуюся в конвульсиях, и миновав Итана и Эстель, что неподвижно стоят, глядя прямо перед собой, Дороти оказывается возле двери и, не теряя ни секунды, проскальзывает внутрь.
Ее окружает тишина и пустота. Белые стены, пол и потолок. Полное отсутствие мебели. Дом – лишь иллюзия, но здесь она может спастись от того, что творится снаружи.
Оборванные на полуслове мысли в ее голове носятся из стороны в сторону. Она запуталась и ничего не понимает. Все, что прежде должно было иметь смысл, оказалось пустышкой.
Зачем Лионнет, Итан и Эстель пришли к ней? Почему Лионнет управляла ее телом и вкладывала в голову свои мысли, если это никак не могло помочь с Китобоем? Можно было продолжать без конца задавать себе вопрос «Почему?», но нельзя найти ответы там, где их нет.
– Какой-то бесконечный бред, – вслух говорит Дороти и, закрыв лицо ладонями, сползает по стене на пол.
– Дороти? – голос Леонарда прозвучал совсем рядом.
В полной темноте и одной ночнушке она стояла босиком на крыльце дома. Холодный осенний ветер, что бродил по скошенному полю, пробирал до костей, а Дороти заметила это только сейчас.
– Как? Что? – оглядываясь по сторонам, она попыталась понять, что происходит.
– Ты ходила во сне, – Леонард положил ей руку на плечо и притянул к себе, чтобы обнять. – Все хорошо. Говорят, что будить людей в таком состоянии опасно, но я испугался, когда ты вышла на улицу.
– Я же никогда не ходила во сне, – удивилась Дороти, уткнувшись в плечо мужа.
– Ничего страшного. Даже со мной пару раз такое было. Пойдем в дом, – не отпуская жену ни на секунду, Леонард увел ее с улицы. – Тебе снилось что-то плохое?
– Я… Я не помню, – призналась Дороти и ничуть не соврала, поскольку сон распался, превратившись в туман.
Леонард попытался было взять жену на руки, чтобы донести, но Дороти наотрез отказалась. Несмотря на кавардак, творящийся в голове, она могла идти и сама. Ей не хотелось казаться слабой или разбитой в глазах мужа, который, вероятно, был шпионом Китобоя. Ни Леонард, ни Джек не должны думать, что ее защита дала трещину.
«Джек… – подумала Дороти и остановилась на лестнице. – Я видела его во сне. Кажется».
– Что случилось? – поинтересовался Леонард, уже добравшийся до второго этажа.
– Задумалась. Неважно, – отмахнулась она и пошла следом за мужем, хотя на самом деле продолжила пытаться вспомнить увиденный сон.
Шаг за шагом они добрались до спальни, где Леонард, игнорируя сопротивления жены, уложил ее на кровать, укрыл одеялом и остался сидеть рядом на полу, поглаживая по голове, до тех самых пор, пока она снова не заснула.
Если бы только Леонард мог услышать мысли своей жены хотя бы на несколько секунд, то непременно бы узнал о ее страхе перед ним, который, к слову, ей пока удавалось тщательно скрывать. Лежа с закрытыми глазами, она представляла рядом с собой деревянную марионетку, которая благодаря тонким нитям, уходящим в потолок, повиновалась любым приказам Китобоя. Безжизненные, нарисованные краской глаза могли смотреть только прямо перед собой, чтобы видеть, как тонкие, словно щепки, пальцы неумело ложатся на ее волосы. Поначалу Дороти не хотелось верить, что Леонард стал жертвой Китобоя, но теперь она отчетливо это понимала. Только она сможет защитить сына от чудовища. Только она.
Чтобы почувствовать себя более защищенной, Дороти намеревалась притвориться спящей и дождаться, пока Леонард заснет, но, к ее сожалению, сон оказался на порядок сильнее, и вот она уже падала в черный водоворот, куда затягивало абсолютно все, что находилось вокруг.