В тени дождя

– Жан-Луи. Он часто говорил нам: «Я умру в то мгновение, когда мое сердце на секунду остановится, чтобы послушать происходящее в этом безумном мире. Оно остановится всего на одну секунду и решит, что так намного лучше и тише».

– Красиво.

– На то он и старик Жан-Луи.

– Послушайте, Антонио, а у вас случаем нет каких-нибудь его книг? Дело в том, что я вырос на его сказках, и мне очень хотелось бы вновь их почитать.

– Думаю, кое-что есть. Заходите ко мне на чашку чая вечером, может быть, к этому времени что-нибудь найдется.

– Хорошо, обязательно зайду. Спасибо.

Антонио оглядел мою комнату, тяжело вздохнул и пошел к себе. Я закрыл за ним дверь и начал наводить порядок. Но вдруг увидел дневник Майкла Лоурена, лежавший возле кровати. Часть его страниц оказались насквозь мокрыми. Я взял его в руки и начал читать с той страницы, на которой он был открыт.

22 августа 1952 года

Осенняя депрессия пришла раньше времени. Она накрыла меня с головой и держит так крепко, что я не в силах пошевелиться. Я ничего не записывал в дневник больше недели. За это время я обратился к психиатру Штефану Гюнстеру. Он выписал мне кое-какие лекарства, но продолжает настаивать, чтобы я лег в больницу.

Я вижу то, чего не существует. Мне кажется, будто передо мной предстают картины из прошлого, а затем сменяются образами того, чему однажды суждено свершиться. Когда становится легче, я понимаю, что это всего лишь галлюцинации. А может быть, нет? Я очень плохо сплю. Когда все-таки удается уснуть, я оказываюсь среди множества человеческих тел, лишенных каких-либо отличительных черт. Они ворочаются туда-сюда, словно ожившие манекены, и кричат. Вполне вероятно, что это все психическое расстройство, связанное с навязчивыми идеями. По крайней мере, так мне говорит доктор Гюнстер. С другой стороны, он может быть не прав. А вдруг все не случайно? Вдруг действительно что-то случится? Если это правда, то впереди меня ждет что-то ужасное.

Меня постоянно мучает беспокойство, которому я не могу найти рационального объяснения. Лиза пытается поддержать меня, но все ее старания безуспешны. Скорее всего, придется послушаться доктора Гюнстера и на какое-то время лечь в больницу.

Несколько строчек ниже были настолько старательно зачеркнуты, что мне ничего не удалось разобрать. Видимо, это и есть начало конца, о котором говорил Волков.

Я отложил дневник в сторону и взял в руки веник. Вместо того чтобы спокойно расположиться на кровати или в кресле, придется заняться уборкой. Надеюсь, вечером удастся выспаться, так как сейчас я чувствую себя так, как будто не спал несколько дней.

Прерванная жизнь

Дождь лил, не переставая ни на секунду. Всего лишь несколько часов назад, прямо перед рассветом небо, укрытое пеленой облаков, казалось по-особенному прекрасным. Было чувство, будто оно наполнено ожиданием чуда, когда солнечный свет, разрывая ночную мглу, принесет новый день.

Я стоял на крыше и слушал голоса человеческих душ. Жаль, что из-за дождя не удалось во всей красе насладиться рассветом. Я так люблю смотреть на первые лучи солнца. Люблю наблюдать, как свет постепенно берет верх над тьмой, как яркий пылающий диск плавно поднимается из-за горизонта, словно огромный корабль-призрак, утонувший в бескрайнем океане и раз в день всплывающий на поверхность. Сегодня этого не было. Лучики света с большим трудом прорывались сквозь плотные тучи. Они отражались в каплях дождя, превращая их в падающие звезды.

Рядом со мной под козырьком окна, ведущего на чердак, сидел кот. Он довольно мяукнул, потянулся и замурчал. Я подмигнул ему и сказал: «Соглашусь с тобой. Это и правда очень красиво». Кот снова мяукнул, будто подтверждая мои слова, а затем зевнул, оголяя острые клыки, и свернулся клубком.

Где-то вдали я услышал ее слабый голос. Он звучал из центра города. Я посмотрел на небо, и холодные капли упали мне на лицо. С каждой секундой голос звучал все громче. Значит, я могу не спешить.

Улицы города пусты. Все люди спрятались и ожидают, когда дождь закончится. Я шел, не обращая ни на что внимания.

С каждым шагом голос становился все отчетливей. Она была где-то совсем рядом со мной, буквально в считаных метрах. Из-за угла появилась девушка с двумя тяжелыми сумками. Зонта у нее не оказалось, и она, бедняжка, промокла до нитки. Через мгновение она оступилась и чуть не упала в большую лужу.