– Не хотите ли вы прикупить что-нибудь себе? – спросил Сёрвиг, подойдя к одному из гробов. – Вот прекрасный вариант. Не очень дорогой, но при этом очень хорошего качества. Или…
– Большое спасибо, но я пока умирать не собираюсь.
– Как знать. Мало ли что может произойти. Вы же сами знаете, доктор, что жизнь достаточно странная штука. А вот если приобретете сейчас, то и хлопот потом будет меньше: ваши близкие просто положат тело в уже заготовленный гробик.
– Гробик? Как это мило у вас звучит.
– В этом нет ничего плохого. На мой взгляд, очень важно, чтобы человек заботился о том, что его ждет. Я готов сделать вам скидку.
– И все-таки я вынужден отказаться, господин Сёрвиг.
– На нет и суда нет. Мое дело – предложить, а выбирать вам. Но, может быть, хотя бы снимем мерки?
– И этого делать я тоже не собираюсь. Вы говорите как человек, у которого все давно готово к собственным похоронам.
– Конечно! У меня дома в подвале приготовлено семь различных гробов: по одному на каждый из возможных дней моих похорон. В каждом гробу лежит отдельное распоряжение. Также у меня есть три места, где мое тело могут предать земле. Здесь все зависит от причины смерти, доктор. Если я умру от старости, то на кладбище у корней дуба, если от болезни – на вершине горы, если же причиной станет несчастный случай или меня убьют, то недалеко от моря, чтобы были видны волны и слышен их плеск.
– Вы сумасшедший.
– Нет, господин Брис. Я расчетливый. И в отличие от вас я застрахован от похорон на свалке в деревянном ящике.
– Наш разговор становится все менее приятным.
– Как пожелаете, но не волнуйтесь: если что, я обеспечу вам достойные похороны. Вы мне нравитесь.
– Благодарю вас, учту на будущее.
Впервые за долгое время мне захотелось жить вечно, чтобы быть уверенным, что не попаду в его лапы. Он относится к смерти как к запланированной деловой встрече. Как это может выглядеть, по его мнению? Проснулся с утра, позавтракал, оделся, прочитал свежую газету, пообщался с пожилой дамой из соседней квартиры, поехал на работу, выпил чашку кофе, сверился по ежедневнику со своими планами, вернулся домой и согласно распорядку лег на кровать и умер? Так не бывает.
Головная боль и жар начали возвращаться. Очень захотелось поскорее убраться отсюда, чтобы больше не видеть этого лицемерия. Неужели снова придется вколоть морфий? Я слышал немало рассказов о том, как люди становились рабами этого лекарства. Но, с другой стороны, я же врач и могу контролировать себя. И нет ничего страшного в том, что я сделаю еще один укол. А завтра постараюсь добраться до больницы, чтобы сдать анализы и посоветоваться с Волковым.
Свен Сёрвиг потерял ко мне всякий интерес и стоял в стороне, о чем-то оживленно разговаривая с одним из своих сотрудников.
– Простите за беспокойство, – сказал я, – где у вас здесь туалет?
– Прямо по коридору, а далее вторая дверь слева, господин Брис. С вами все хорошо? Вы побледнели.
– Не волнуйтесь, все в порядке. Просто немного простудился.