– Что за черт? – вскинулся полковник Карнелли, один из немногих сохранивших верность России и при этом оказавшийся достаточно талантливым, чтобы не потерять своего места.
Прохор проследил за его взглядом и мысленно выругался: на склонах двух почти отвесных скал шел жаркий бой. И начался он внезапно, люто… не вовремя. Как раз в тот момент, когда на перевале собралась вся армия. А если случится непоправимое…
Перед взором Митюхи пронеслась картина горы трупов, заваленных камнями, и конница врага с упоением режущая загнанных в тупик русских воинов: дезориентированных и усталых.
Решение пришло сразу:
– Никита, бери всех своих свободных и любой ценой останови этих бородачей, – кивнул в сторону напирающего на русский заслон врага.
– Будет сделано! – откликнулся майор Селиванов и тут же бросился к подножию холма, отдавая на ходу приказы.
Прохор не сомневался в командире разведчиков, но только вот сердце продолжало болезненно ныть, и глаза против воли раз за разом поднимались вверх, туда, где между камней шел бой, способный поставить крест на всей Второй Южной армии в один миг.
– Поторопите обозников – времени для отдыха больше нет. Пусть выдвигаются, – бросил Митюха.
– Не сдюжат они сразу – им бы часок на ремонт и смену оправы, – покачал головой седовласый полковник Шишкин Егор Еремеевич: воин опытный, упертый и умный, прошедший ад Полтавы и муки Южного похода.
– У нас выбора нет.
– Так-то оно так, но…
Шишкин не договорил, и без него все понимали, что может случиться, если враг займет склон.
– Первыми вывозите раненых и артиллерию, все остальное потом, в охранение идут второй батальон витязей и Суздальский полк, за ними по ротации, сменившиеся с боя. И да поможет нам Бог.
Командиры угрюмо молчали, один за другим размашисто, по-русски, перекрестились. Даже бывшие католики. Теперь их судьба лежит в руках тех воинов, глядя на которых у ветеранов проскальзывали мысли о доме и оставленных далеко в Мещере детях.
Никита Селиванов закончил обучение в корпусе «Русские витязей» на год позже Митюхи, но опыта получил не меньше молодого генерала, пусть даже и в совершенно иной плоскости. Да, он не корпел над картами, не выискивал в шагах противника «второго дна» и не играл со Старшим братом в Пешие игры, когда целые роты представлены на огромной площадке – шагов десять на десять, а то и более, всего лишь малыми воинами с ладонь величиной, вырезанными краснодеревщиками с небывалым искусством. Да, многого не знал Никита, но это нисколько не умаляло его таланта командира разведывательного батальона витязей.
И ведь не было как такового этого самого отдельного батальона, имелись только роты в общих батальонах, но вопреки логике над избранными бойцами главенствовал в первую очередь именно он – майор Селиванов. Однако пользоваться своим правом он мог только в исключительных случаях, таких как сейчас.
Несмотря на молодость, разведчики Корпуса витязей снискали себе репутацию хороших воинов, могущих выполнить нерядовое задание в минимальные сроки и без потерь. Благо, что за время непрекращающихся боев проявить себя мог каждый – было бы желание.
Но сейчас из шести полных рот под рукой у майора оказалось всего три, остальные были заняты. Быстро окинув предстоящий фронт боев, командир решил, что имеющихся сил хватит, тем более что бородачи атакуют хоть и яростно, но без выдумки – больше уповая на свои силы, чем на воинскую тактику и командирскую думку.
– Поторапливаемся, ребятки, не успеем вовремя и все тут ляжем!
Между тем наверху, в сотнях трех шагов от взбирающихся разведчиков, утихший бой начался вновь. Да так рьяно, что выстрелы фузей не прекращались ни на секунду!