Я смело улыбнулся им обоим: «Вы так умны, друзья, что без сомнения можете предъявить и наш знак?» «Знак? Дьявол! Нам не дали никакого знака».
«Неужели не дали?» — удивился я. «Значит, это я должен подать вам знак убраться прочь?»
Они кинулись ко мне, чтобы схватить, и тут я увидел у одного их них изуродованную руку и тот же час узнал, кому я обязан этим маленьким заговором. Когда они набросились на меня, я отступил на шаг и сотворил знак священного символа Истины, единый для всех миров и всех времен.
При виде этого знака они испугались, прижались к земле, словно я ударил их сверху, и рухнули без сознания. Там мы их и оставили, чтобы они поразмышляли на досуге.
Я спросил Верного Друга, когда мы отошли на приличное расстояние, что, по его мнению, они будут теперь делать.
«Очень скоро они очнутся», — ответил он. «Ты потряс их и на некоторое время оглушил, но они снова будут преследовать нас, чтобы сыграть очередную дьявольскую шутку. Если бы ты последовал за ними, они завели бы тебя в трясину нижнего болота, и тебе пришлось бы бродить там, задыхаясь в миазмах, и это было бы наименьшим из зол. Всегда помни, что в своей сфере они обладают огромной властью, так что не попадайся ни на какие уловки».
Глава 24. История Бенедетто — Заговорщики Вновь Попадают Впросак
Верный Друг предложил мне посетить еще один город в этой странной земле, чтобы встретиться с человеком, судьбу которого мог разделить и я, если бы меня не поддерживали любовь и верность. Истории нашей земной жизни имели мало сходства, но были в них некоторые похожие моменты. Наши характеры также были похожи, и на этом основании, то есть, зная характер этого человека и его историю, я мог извлечь для себя полезный урок, а в будущем помочь и ему самому.
«Прошло более десяти лет», — сказал Верный Друг, «с тех пор как этот человек закончил земную жизнь, но лишь недавно в нем возникло желание измениться в лучшую сторону. Я нашел его здесь во время моего прошлого визита. Мне удалось немного помочь ему, я даже уговорил его стать членом нашего Братства, а теперь мне сообщили, что скоро он покидает эту сферу, чтобы подняться на уровень выше».
Я согласился сопровождать Верного Друга, и вскоре, после очень быстрого полета, мы оказались над широкой лагуной, в темных объятьях которой плыл громадный город. Его башни и дворцы возвышались над поверхностью волн, отражаясь в зеркале воды, похожей на полированный черный мрамор, прорезанный красными жилками, напоминающими кровеносные сосуды. Над головой нависала все та же мрачная облачность, кое-где подсвеченная пятнами стального серого света, а в атмосфере плавал огненный красный туман, подобный тому, который я видел в предыдущем городе. Внешний облик этого города напоминал мне Венецию, но в варианте нижних сфер.
Когда я упомянул об этом, Верный Друг ответил: «Это действительно так, и ты встретишь здесь многих знаменитостей, чьи имена вписаны кровью в анналы истории». Оказавшись в городе, мы начали бродить по главным улицам и площадям, чтобы дать мне возможность оглядеться.
Да, вот они, скрытые стороны прекрасных мест, прославленных кистью живописца и деяниями тех, кто создал себе собственные ниши в Храме Истории. Полноводные каналы казались кровавыми потоками, вытекающими из гигантской бойни. Они колыхались, омывая мраморные ступени дворцов и оставляя на них густые зловонные пятна. Мне показалось, что даже камни зданий и мостовой сочатся кровью. Густой воздух был пропитан красным туманом. В глубине красных вод я заметил тени скелетов, коих были тысячи. Все они либо приняли смерть от руки наемного убийцы, либо были умерщвлены узаконенным способом и дланью слепой Фемиды, а тела их погребены в глубинах темных вод. В подземных тюрьмах, коими изобиловал этот город, я увидел множество духов, сбившихся в кучу, словно затравленные животные в клетке. Их глаза сверкали тигриной яростью и жестокостью. Мстительная злоба посаженных на цепь человеческих тиранов угадывалась во всех этих скорченных призрачных фигурах. Их можно было сдержать лишь таким способом, ибо на свободе они гораздо опаснее, чем дикие звери.
Городские правители и их помощники, спесивые господа и их пестрая свита, солдаты, моряки, рабы, купцы и священники, обычные горожане и рыбаки, мужчины и женщины всех рангов и всех времен — все они сновали в разных направлениях и почти все выглядели равно безобразными и отталкивающими. Наблюдая за их передвижением, я увидел, что из щелей мостовой снизу тянутся призрачные руки скелетов, пытающихся схватить и увлечь вниз прохожих, чтобы те разделили их жалкую участь. На многих лицах было затравленное и озабоченное выражение.
Вдали в водах лагуны плавали призрачные галеры с рабами, прикованными к веслам. Однако среди них не было беспомощных жертв политических интриг или личной мести. Эти существа были духами надсмотрщиков над рабами, искусных заговорщиков, интриги которых послужили причиной смерти многих людей. Дальше в море я заметил большие корабли, а совсем близко, в разрушенной гавани стояли на якоре призрачные суда пиратов Адриатики, на которых суетились пиратские команды, главными удовольствиями которых были грабеж, насилие и война. И теперь они проводили время в постоянных стычках между собой и совершали набеги на группы себе подобных духов. Гондолы-призраки скользили по городским каналам-улицам, а расположившиеся в них духи, как и при земной жизни, занимались делами или развлекались. Короче говоря, в этой Венеции, как и в других посещенных мной городах, существовала своя жизнь, такая же как на Земле, с той лишь разницей, что в этом месте не было доброты и чистоты, не было истины, не было великих патриотов и щедрых и приветливых горожан. Остались только зло, привычка набрасываться друг на друга, месть и непримиримость по отношению к своим преступным сотоварищам.
На одном из малых мостов мы заметили сидящего на парапете мужчину. Он был одет как член Братства Надежды, то есть в темно-серый плащ, подобный тому, который был на мне на ранних стадиях моих странствий.
Его руки были сложены на груди, а лицо полностью закрыто капюшоном, и мы не могли разглядеть его черты. Но я тотчас же узнал его и понял, что мы пришли сюда ради него. Я узнал в нем знаменитого венецианского художника, с которым был знаком в дни моей юности, правда, не очень близко. Мы давно не встречались, и я только теперь, когда мы встретились с ним здесь, на мосту, в этом адском городе, узнал, что он закончил свою земную жизнь. Признаюсь, эта встреча сильно потрясла меня. Мне живо вспомнились дни, когда я прилежно изучал искусство и, кажется, подавал в этой области большие надежды. Встретив его, я подумал, какой же была его жизнь, если он оказался здесь? Он не заметил нас, и Верный Друг предложил мне отойти пока в сторону, чтобы, он мог поведать мне историю этого человека, после чего мы вместе подойдем к нему и побеседуем. Этот человек в свое время очень быстро достиг вершины славы, и его картины пользовались большим спросом. Я буду называть его духовным именем Бенедетто, поскольку его земное имя лучше вообще забыть.
Италия — бедная страна, и богатыми покровителями Бенедетто были англичане и американцы, которые часто приезжали в Венецию. И вот в доме одного из них Бенедетто встретился с женщиной, которой суждено было сыграть в его жизни роковую роль. Он был молод, красив, талантлив, хорошо образован, происходил из благородной, хотя и небогатой, семьи и, естественно, был вхож во все лучшие дома Венеции. Бенедетто безумно и страстно влюбился в даму из высшего света. В своих глупых романтичных юношеских мечтах он представлял, что она удовлетворится ролью его жены, жены нищего художника, который не имеет ничего, кроме ясного ума и растущей популярности. Когда они впервые встретились, даме не было еще 20 лет, она была изумительно красива, совершенна как лицом, так и телом, одарена всевозможными чарами, устоять перед которыми не мог ни один мужчина.
Она всячески поощряла ухаживания Бенедетто, и бедный юноша вообразил, что ее любовь к нему так же искренна, как и его любовь к ней. Но она, несмотря на все свое страстное желание нравиться и вызывать восхищение, была холодна, расчетлива, амбициозна и практична. Она была не способна понять, а тем более вернуть любовь, которую она внушала людям, подобным Бенедетто, которые воспринимают такие чувства, как любовь и ненависть, только в их крайнем проявлении. Она была польщена его вниманием, очарована его необыкновенной преданностью и гордилась тем, что ей удалось покорить сердце такого талантливого красавца, но ей и в голову не приходило жертвовать ради него чем бы то ни было. И даже когда она было особенно нежна с ним, все её устремления были направлены на то, чтобы благополучно выйти замуж за пожилого благородного венецианца. В нем её привлекало богатство и положение, хотя она презирала его как человека.
Мечты Бенедетто закончились внезапно и скоро. Он бросил к ногам этой женщины свое сердце и все свое будущее, наполнил ее уши словами любви и преданности, которыми была полна его душа.
«А что она?»