— Не самые приятные воспоминания у вас связаны с этой семьёй, — меланхолично прокомментировал дон Стефано.
— Теперь понимаете, почему я упёрся? Конечно, прибрать окрестные земли — милое дело, но когда идальго добился от короля льготы — слишком туманно. Поладили б в первый же год, не случись этой истории. Больше, чем получить земли, мне хотелось прижать гордецов, которые смели от меня отворачиваться! Кто они и кто я! Ладно бы только идальго, но и простые крестьяне!
Гость кивнул — эти чувства ему были понятны. Смутно припомнив, что в связи с оспой идальго говорил только об одном сыне, дон Стефано, чтобы заполнить паузу, пробормотал:
— Второй сын сеньора Рамиреса, если не ошибаюсь, умер ещё до эпидемии?
Неожиданно дон Хосе напрягся и наклонил голову, с подозрением глядя на кабальеро:
— Почему вы спросили? Я здесь ни при чём! Мальчишка погиб — не моё дело! Я точно девке сказал, сколько зелья подсыпать, он не от моей отравы помер тогда!
Странный отклик не укрылся от наблюдательного разбойника, но он был слишком утомлён откровениями, потому, мысленно присовокупив к египетским казням фантазии святой инквизиции, перевёл разговор на другое:
— Так что насчёт ваших долгов? Я навёл справки — ваш сын назанимал в Сегилье немало.
— У меня есть чем расплатиться, — гримаса, с которой чудище произнёс эти слова, не поддавалась определению.
— Вот как? — гость постарался, чтобы на лице его отразилось сомнение.
Дон Хосе сузил глаз, вскочил из-за стола, быстро вышел и через несколько минут вернулся, держа в руках небольшую серебряную вещицу. Поначалу с недоумением подняв брови, через миг сеньор дель Соль замер, потрясённый открытием, какое чудо увидел.
— Солонка Селлини! Не может быть! Их штук пять, они все известны! Герцог Медина показывал мне гравюру, он душу бы отдал за такую солонку! Клеймо, вот оно!
Довольный произведённым впечатлением дон Хосе пояснил:
— Эта считалась утерянной во время войны. Не знаю точно, как она попала к моему отцу, он уверял — подарок за спасение жизни, но не рассказывал мне детали. Как бы то ни было, двадцать лет прошло — достаточный срок, чтобы трофей стал законной собственностью владельца.
— Сколько вы за неё хотите? — охрипшим голосом спросил кабальеро.
— Нисколько. Обещана.
— Кому?
— Не скажу.
— Но, сеньор…
— Хватит! Я и так вам наговорил лишнего, убирайтесь!