Дорога Токайдо

Добравшись до широкой Сумиды, Кошечка остановилась на каменной набережной. Полная луна висела у нее над головой и отбрасывала на воду свет, похожий на собранную в складки серебряную ленту. Луна опустилась так низко, что Кошечке показалось, будто она может дотянуться до нее рукой.

Такая полная и яркая луна имеет силу освещать прошлое. Стоя в ее призрачном свете, Кошечка вспомнила последнее любование луной в саду возле дома своей матери. Это было во втором месяце года Дракона, за месяц до самоубийства отца. Отец приехал к ним в крытом паланкине, которым пользовался, чтобы не привлекать внимания, когда посещал младшую жену. Как всегда, дом был старательно убран. Как всегда, Кошечка с матерью и стоящие за их спинами слуги встретили князя на террасе, опустились на колени и поклонились, приветствуя своего властелина. Как всегда, Кошечка вздрогнула от страха за отца: он был так вызывающе красив, и его любовь к ее матери была так видна всем. Праздник любования луной проходил тихо, из гостей присутствовали только Оёси Кураносукэ, главный советник князя, и немногие близкие друзья. Официальная жена князя Асано была родом из могущественной семьи, и, хотя молодых людей соединили браком только ради политического союза, княгиня Асано совсем не радовалась тому, что у мужа имеется «жена вне дома» и ребенок от нее. По-деревенски простые лунные вечера князя Асано не проходили так роскошно и шумно, как у других князей, но тем не менее о них в городе ходили восторженные слухи. Садовники князя насыпали в саду высокий холм из чистого белого песка, своей изящной конической формой и плавными очертаниями напоминавший гору Фудзи. Слуги подавали гостям простые кушанья на скромных лакированных подносах, напоминая собравшимся, как суетно выставлять свое богатство напоказ. Гости обменивались выбранными со вкусом подарками и слагали изящные стихи о красоте лунного света.

Серебряный свет той полной луны так омолодил родителей Кошечки, что они стали похожи на подростков. Они улыбались гостям, но украдкой бросали друг на друга ласковые взгляды. Князь Асано сообщил своей младшей супруге, что собирается официально признать Кинумэ своей дочерью вопреки воле главной жены. Кошечка не помнила, чтобы взгляд матери когда-нибудь прежде излучал такое счастье. Она вся засияла, как лунный свет.

В ту ночь они услышали и другую новость. Отец Кошечки и еще один молодой князь из провинции Иё были удостоены чести принять императорского посла при дворе сёгуна. Князь Асано знал, что ему придется за свой счет кормить и поить посла и устраивать праздники в его честь, а также купить шелковые придворные одежды себе и своим слугам. Затраты будут огромными, придворная церемония сложна, но высокопоставленный советник, объявивший о назначении, твердо обещал, что князь Кира, церемониймейстер сёгуна, обучит новичков ритуалу.

Князь Кира. Тогда это имя ничего не значило для Кошечки. Теперь же она ни о ком другом не могла думать. Княжна Асано взглянула через освещенную луной воду на деревья, что росли на другом берегу. Где-то там находился новый загородный дом князя Киры, тот самый, на постройку которого у него не хватало денег.

Кира был знаменосцем в собственной дружине Токугавы Цунаёси. Эта должность была почетной, но оплачивалась плохо. Кира строил новую усадьбу на подношения, которые выманивал у других князей. Он ожидал получить от князя Асано за обучение придворному этикету более ценный дар, чем положенная по обычаю связка сушеной скумбрии. Кошечка знала, что ее отец был человеком суровым, воспитанным по старине, и к тому же вспыльчивым. Расточительные жители Эдо говорили, что его бережливость доходит до скупости. Он не пожелал платить огромную сумму денег за то, что Кира был обязан сделать для него по должности. Взбешенный Кира отказался учить деревенщину тонкостям придворного ритуала.

Кошечка зажмурилась и сжала веки как можно крепче, чтобы не закричать. Она знала, что спорить с судьбой бесполезно, но не могла остановиться и вспоминала трагические события снова и снова. О, если бы советники отца втайне от него поднесли Кире подарки, которых он ожидал! Но они не поднесли. Если бы главный советник князя Асано, Оёси Кураносукэ, был тогда в Эдо! Но он находился в поместье семьи Асано в области Ако.

И вместо того, чтобы погаснуть, вражда разгоралась все больше. Наконец Асано уже не мог больше оставлять без внимания оскорбления церемониймейстера. Он обнажил меч во дворце сёгуна и напал на Киру. Это было катастрофой: такие поступки карались смертью.

Кошечка представляла их схватку так ясно, как если бы присутствовала при этом: она знала упрямый характер своего отца.

— Остановись, отец! — сказала она вслух и испугалась звуков собственного голоса. — Пожалуйста, остановись! — Ей ответило лишь утешающее журчание реки, которая текла мимо нее, катя свои волны к морю.

Обстоятельства смерти князя Асано скоро стали широко известны в столице и сделались предметом городских пересудов. Жители Эдо были возмущены несправедливостью сёгуна: Токугава Цунаёси не наказал Киру как зачинщика этой ссоры, а лишь заставил его выехать за крепостной ров, окружавший дворец и усадьбу правителя. Князь Уэсудзи, сын Киры, назначил своего умного и хитрого советника Тидзаку ответственным за защиту отца. Тидзака прислал отряд воинов, чтобы увеличить охрану Киры в его новой, более доступной для врагов усадьбе, и весь Эдо говорил об этом. В конце концов, человек не может жить под одним небом с убийцей своего господина или своего отца. Когда же люди князя Асано, воины из Ако, отомстят за него?

— Ты боишься нас, князь Кира, там, взаперти, за своими стенами? — прошептала Кошечка.

Она попыталась угадать, какие из огней, светившиеся за густыми зарослями сосен, горят в доме ее врага, и смотрела в ту сторону, пока пятна света и шум потока едва не загипнотизировали ее. Она вспомнила советы Мусаси и представила, что она — князь Кира. Кира был подобен тому грабителю, о котором писал Мусаси. Все думают, что грабитель, который заперся в доме, — хорошо укрепившийся противник. Но каким кажется мир самому грабителю? «Грабитель, который заперт внутри дома, — фазан, а тот, кто входит, чтобы схватить грабителя, — сокол», — учил гений меча.

«Теперь ты внутри, Кира, а я снаружи», — подумала Кошечка.

ГЛАВА 5

Сума нищего

Полная луна почти опустилась за край выреза в крыше, расположенного над центром театра, но ее призрачный свет по-прежнему освещал пустой зал и сцену в одном из его концов. Когда Кошечка шла по плотному земляному полу, ей казалось, что ее присутствие пробудило разнообразные чувства, которые всегда витали в этом воздухе, ожидая появления тел, в которые они могли бы вселиться. Она почувствовала дрожь в воздухе — призрачный след криков, музыки и стука деревянных трещоток, отмечавшего начало новой сцены. Это были слабые волны звуков на поверхности тишины, такой бывает рябь на поверхности воды. Кошечке показалось, что она видит в густой тени сундуков, стоявших вдоль боковых стен театра, гигантский веер, который колеблется, словно им машет чья-то рука. Но сундуки были пусты. И пока она разыскивала узкую лестницу за сценой и потом поднималась по ней на площадку, расположенную между первым и вторым этажами здания, от страха волосы шевелились у нее на затылке.

— Ситисабуро-сан, — тихо позвала Кошечка. В наказание за один из обычных для Накамуры Ситисабуро мелких грешков, сёгун запретил ему покидать театральный квартал, и Кошечка была уверена, что найдет его здесь.

— Ммм-фф! — Из комнаты для одевания на втором этаже послышалось бормотание, а за ним раздался глухой удар. Пятясь, чтобы быть лицом к источнику шума, Кошечка медленно спустилась по лестнице в зал. Вдоль заднего края сцены стояли в ряд длинные тяжелые палки — держатели для свечей. Кошечка взяла одну из них в руку, и острый железный наконечник гигантского подсвечника стал выглядеть угрожающе. Молодая женщина сняла неудобные сандалии и, держа свое оружие наготове, крадучись поднялась обратно.

— Бака (дурак)! — Снова глухие удары и громкий треск. — Ты переходишь все границы! Негодяй!