Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец

Кто так поступает, тот и в самом деле постится, ибо Посланник, сказал одному человеку: «Когда постишься, пусть постятся твои уши, и твой глаз, и твой язык, и твоя рука, и каждый орган». Он также сказал: «Многим нет никакой пользы от поста, за исключением голода и жажды».

Во сне я увидел Посланника и попросил о слове наставления. Он ответил:

Наложи оковы на свой язык и чувства.

«Наложить оковы на свои чувства» означает суровую аскезу, поскольку все виды знания усваиваются посредством пяти чувств – зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания. Четыре из них связаны с определёнными органами, а пятое, осязание, присуще всему телу. Всё, что становится известным людям, проходит через пять этих врат, исключая интуитивное знание и Божественное наитие.

В каждом чувстве есть чистое и нечистое, ибо они открыты знанию, разуму и духу, но также доступны воображению и страсти, ведь это органы, которые вершат благочестие и грех, блаженство и страдание. И потому постящемуся подобает наложить узы на все свои чувства, чтобы вернуть их от непослушания к повиновению.

Если просто воздерживаться от еды и питья – так это забава для детей.

Надлежит воздерживаться от праздных удовольствий и незаконных поступков, а не от законной пищи. Меня удивляют те, кто говорит, что они постятся по своей воле, – и при этом пренебрегают исполнением обязательных религиозных повинностей. Обязательным является избегание греха, в то время как непрерывный пост – это обычай посланников (и этому обычаю можно следовать, а можно и не следовать).

Когда человек имеет Божественную защиту от греха, всё, что он делает, является постом.

Абу Талха аль-Малики передаёт, что Сахль ибн Афдаллах из Тустара постился в тот день, когда он родился, а также и в день своей смерти, ибо он родился до полудня и не принимал молока до времени вечерней молитвы, а в день смерти он воздерживался от пищи.

Посланник запрещал поститься постоянно (руза-и висаль). Когда он начинал непрерывный пост, его сподвижники следовали его примеру, а он не дозволял им этого, говоря: «Я – не такой как вы; я провожу ночь с моим Господом, Который кормит и поит меня».

Сторонники умерщвления плоти полагают, что этот запрет был актом снисхождения, а не запрещением, предполагающим, что такой пост – вне закона; а другие считают, что они противоречат сунне, однако на практике непрерывно (висаль) поститься невозможно, поскольку дневной пост прерывается ночью либо, в любом случае, не превышает определённого срока.

Передают, что Сахль ибн Абдаллах из Тустара обычно принимал пищу один раз в пятнадцать дней, а в месяц Рамадан ничего не ел до Праздника и каждую ночь исполнял четыреста молитвенных поклонов. Такое – за пределами человеческих возможностей и невыполнимо без Божественной поддержки, которая и становится пропитанием.

Хорошо известен случай, когда шейх Абу Наср Саррадж[173], автор трактата Лума[174], по прозвищу Павлин Нищих (Та"ус аль-фукара), приехал в Багдад в месяц Рамадан. Ему отвели келью в мечети Шунизийя и определили руководить дервишами до Праздника. За время ночных молитв Рамадана (таравих) он пять раз прочёл весь Коран. Каждую ночь слуга приносил ему в келью ломоть хлеба. Когда Абу Наср уехал, в день Праздника слуга обнаружил все тридцать ломтей – они были нетронуты.

Али ибн Баккар передаёт, что Хафс Массиси ничего не ел во время Рамадана, исключая пятнадцатый день этого месяца.

Мне говорили, что Ибрахим Адхам постился с начала до конца месяца Рамадан, но, хотя был месяц Таммуз (июль), он каждый день работал как жнец и отдавал весь свой заработок дервишам, а с вечера до зари молился. Его жизнь проходила у всех на виду, но никто ни разу не видел, чтобы он ел или спал.

Говорят, что шейх Абу Абдаллах Хафиф в течение всей своей жизни исполнил сорок непрерывных постов по сорок дней, а мне встречался старец, который ежегодно исполнял два сорокадневных поста в пустыне.

Я был у ложа умирающего Данишманда Абу Мухаммада Бангари – он в течение восьми дней не принимал еды и не пропустил ни одной общей молитвы.

В Мерве жили два духовных наставника, одного звали Ма"суд, другого – шейх Абу Али Сийях. Однажды Ма"суд послал Абу Али письмо, в котором написал:

– Сколько ещё мы будем соперничать? Приходи, мы вместе исполним сорокадневный пост.

Абу Али ответил: