рассматривать их вслед за этим опять как случайные и как производные только от воли, в
особенности от такой воли, о которой мы не имели бы никакого понятия, если бы не
составили себе его соответственно указанным выше законам. До тех пор пока практический
разум имеет право направлять нас, мы будем считать поступки обязательными не потому, что они суть заповеди Бога, а будем считать их Божественными заповедями потому, что мы
внутренне обязаны совершать их. Мы будем изучать свободу при целесообразном единстве
согласно принципам разума и лишь постольку будем считать себя сообразующимися с
Божественной волей, поскольку признаем священным нравственный закон, которому нас
учит разум на основании природы самих [наших] поступков, и полагаем, что мы служим
этому закону лишь тем, что содействуем высшему в мире добру в себе и в других.
Следовательно, этикотеология имеет только имманентное применение, а именно для
выполнения нашего назначения здесь, в мире: сообразовываться с системой всех целей, а
не фанатически или даже нечестиво при добродетельном образе жизни отказываться
руководствоваться разумом, создающим законы морали, дабы в своем поведении
непосредственно исходить из идеи высшей сущности, что привело бы к трансцендентному
применению [разума], которое, однако, так же как и применение чистой спекуляции, должно было бы извратить и подорвать конечные цели разума.
Глава 23
О мнении, знании и вере
Признание чего-то истинным имеет место в нашем рассудке и может иметь объективные
основания, но требует также субъективных причин в душе того, кто высказывает суждение.
ebooksa