Лейбница
о
времени
и
пространстве,
интеллектуализирующее эти формы чувственности, возникло исключительно из той же
иллюзии трансцендентальной рефлексии. Если я хочу одним лишь рассудком представить
себе внешние отношения вещей, то это можно сделать только посредством понятия об их
воздействии друг на друга, и если я хочу связать одно состояние вещи с другим ее
состоянием, то это может произойти только в чередовании оснований и следствий. Поэтому
Лейбниц мыслил пространство как определенный порядок в общении между субстанциями, а время-как динамическую последовательность их состояний. То особое и от вещей
независимое, что, казалось бы, присуще пространству и времени, он приписывал неясности
этих понятий, вследствие которой то, что есть лишь форма динамических отношений, принимается за особое созерцание, самостоятельно существующее и предшествующее
самим вещам. Таким образом, пространство и время были в его учении умопостигаемой
формой связи между вещами самими по себе (между субстанциями и их состояниями), а
вещи были умопостигаемыми субстанциями (substantiae noumena). Но в то же время он
хотел сделать эти понятия действительными также и для явлений, так как он не считал
чувственность особым способом созерцания, а искал источник всех, даже и эмпирических, представлений о предметах в рассудке, оставляя чувственности лишь достойное презрения
занятие-спутывать и искажать представления рассудка.
Между тем если бы мы даже и могли высказывать синтетические суждения о вещах самих
ebooksa