Понятия рефлексии, как мы показали, оказывают из-за некоторого их неправильного
толкования такое влияние на способы применения рассудка, что соблазнили даже одного
из самых проницательных философов построить мнимую систему интеллектуального
познания, стремящуюся определить свои предметы без помощи чувств. Именно поэтому
изложение причины ошибок, кроющейся в амфиболии этих понятий как источнике ложных
основоположений, приносит большую пользу, с достоверностью определяя и отстаивая
границы рассудка.
То, что присуще или противоречит общему понятию, без сомнения, также присуще или
противоречит и всем подчиненным ему частным понятиям (dictum de omni et nullo); однако
было бы нелепо изменить это логическое основоположение в таком смысле, будто все, что
не содержится в общем понятии, не содержится также и в частных, подчиненных ему
понятиях; ведь эти последние потому и суть частные понятия, что содержат в себе больше, чем мыслится в общем понятии. Между тем в действительности вся интеллектуалистская
система Лейбница построена на этом последнем основоположении, и потому она рушится
вместе с ним и вместе со всеми вытекающими из него двусмысленностями в применении
рассудка.
Положение о тождестве неразличимого основывается, собственно, на предпосылке, что
если в понятии о вещи вообще нет ничего различимого, то его нет и в самих вещах, так что
все вещи, не отличающиеся друг от друга по самому своему понятию (по качеству или
количеству), совершенно тождественны (numero eadem). Но так как в понятии о вещи
отвлекаются от многих необходимых условий ее созерцания, то отсюда со странной