Предсказанная волку,

определениям и впервые делающее их возможными; стало быть, этот субстрат есть нечто

не содержащее уже в себе никаких внешних отношений, следовательно, нечто простое (ведь

телесные вещи всегда суть лишь отношения, по крайней мере отношения частей, [находящихся] вне друг друга), и так как мы не знаем никаких безусловно внугренних

определений, кроме данных нашим внутренним чувством, то отсюда как будто вытекает, что этот субстрат не только прост, но и (по аналогии с нашим внутренним чувством) определяется представлениями, т. е. все вещи суть, собственно, монады, или простые

сущности, одаренные представлениями. Все это и было бы совершенно правильно, если бы

к числу условий, без которых нам не могут быть даны предметы внешнего созерцания и от

которых отвлекается чистое понятие, не принадлежало ничего, кроме понятия о вещи

вообще. Между тем оказывается, что постоянное явление в пространстве (непроницаемая

протяженность) может содержать в себе одни лишь отношения, не заключая в себе ничего

безусловно внутреннего, и тем не менее быть первым субстратом всякого внешнего

восприятия. Конечно, с помощью одних лишь понятий я не могу мыслить ничего внешнего

без чего-то внутреннего, потому что понятия отношения предполагают уже наличие

безусловно данных вещей и невозможны без них. Но так как в созерцании содержится

нечто, что отнюдь не заключается в одном лишь понятии о вещи вообще и дает субстрат, вовсе не познаваемый посредством одних лишь понятий, а именно пространство, которое

вместе со всем, что в нем содержится, состоит из одних лишь формальных или же реальных

отношений, то я не имею права, основываясь только на том, что посредством одних лишь

понятий никакая вещь не может быть представлена без чего-то абсолютно внутреннего, утверждать, будто и в самих вещах, подчиненных этим понятиям, и в их созерцании нет

ничего внешнего, в основе которого не лежало бы нечто безусловно внутреннее. В самом

деле, если мы отвлечемся от всех условий созерцания, то, конечно, в одном лишь понятии

нам не останется ничего, кроме внутреннего вообще с его отношениями, благодаря