себе, имеет абсолютно первое начало и этот ряд существует абсолютно и сам по себе, без
всякого начала; действительно, оба положения совместимы, так как явления по своему
существованию (как явления) сами по себе суть ничто, т. е. суть нечто противоречивое, и
потому допущение их, естественно, влечет за собой противоречивые выводы.
Но мы не можем ссылаться на подобное недоразумение и таким образом улаживать спор
разума, когда, например, теист утверждает, что высшая сущность есть, а атеист -что высшей
сущности нет, или если в психологии одни утверждают, что все мыслящее обладает
абсолютным постоянным единством, следовательно, отличается от всякого преходящего
материального единства, а другие утверждают, наоборот, что душа не есть нематериальное
единство и не может быть изъята из сферы бренного. Действительно, в этих случаях
предмет обсуждения свободен от всего постороннего, противоречащего его природе, и
рассудок имеет здесь дело только с вещами самими по себе, а не с явлениями.
Следовательно, здесь должно было бы быть настоящее противоречие, если бы только
чистый разум мог найти в пользу отрицания нечто близкое основанию утверждения; в
самом деле, что касается критики доводов догматического утверждения, то она может быть
допущена без отказа от этих положений, так как все же в их пользу говорят интересы
разума, между тем как противник не может сослаться на эти интересы.
Выдающиеся и вдумчивые люди (например, Зульцер), чувствуя слабость прежних
доказательств, часто выражали надежду, что со временем будут еще изобретены очевидные
демонстрации двух кардинальных положений нашего чистого разума: есть Бог, есть
ebooksa