умопостигаемых свойств вещей чувственно воспринимаемого мира, хотя он не может также
на основании какого-то якобы более глубокого понимания догматически отрицать их (так
как у нас нет никаких понятий ни об их возможности, ни об их невозможности).
Для объяснения данных явлении можно приводить только такие другие вещи и основания
для объяснения, которые связаны с данными явлениями согласно уже известным законам
явлений. Поэтому трансцендентальная гипотеза, в которой была бы применена чистая идея
разума для объяснения вещей в природе, не была бы объяснением, так как в таком случае
то, чего мы не понимаем в достаточной степени из известных нам эмпирических
принципов, было бы объяснено с помощью того, что вовсе не понятно нам. Принцип такой
гипотезы служил бы, собственно, только для удовлетворения разума, а не для содействия
применению рассудка к предметам. Порядок и целесообразность в природе должны в свою
очередь быть объяснены из естественных оснований и по законам природы, и здесь даже
самые дикие гипотезы, если только они физические, более терпимы, чем сверхфизические, т. е. чем ссылка на божественного творца, предполагаемого для этой цели. В самом деле, проходить сразу мимо всех причин, объективная реальность которых, по крайней мере по
их возможности, доступна нашему познанию путем приобретения нового (fortgesetzte) опыта, и удовлетворяться одной лишь идеей, весьма удобной для разума,- это принцип
ленивого разума (ignava ratio). Что же касается абсолютной целокупности оснований для
объяснения в ряду причин, то это не представляет никакого затруднения в отношении
объектов мира, так как эти объекты суть лишь явления и потому в синтезе рядов [их]
условий никогда нельзя надеяться найти что-либо законченное.
Трансцендентальные гипотезы спекулятивного применения разума и свободу пользоваться
взамен недостающих физических оснований сверхфизическими основаниями нельзя
ebooksa