– Вы знаете, что исследует наука этерология? – спросил он, явно не ожидая ответа, и тут же продолжил: – Буквально это «наука о чужих». Эйры, ферры, найты, глоринги и марисы – все они чужие человеку, так сказать, физиологически. Так вот, этерология занимается этими самыми отличиями – биологическими, телесными, если проще. А вот «Наставления», – и он бережно передал Джул её блокнот обратно, – по сути своей противоположны этерологии, так как рассказывают, что между всеми нами общего в духовном смысле. Мораль, знаете ли, этика… Но как без духовной стороны мы все – просто животные, так и без той самой биологии духу не за что будет зацепиться, – улыбнулся он. – «Наставления» написаны тем, кто очень-очень хорошо понимал, что мы есть такое. Мы – в широком смысле, и люди, и «чужие»… А значит – основаны эти рассказы на самом что ни есть реалистичном базисе. Физическом, – подчеркнул он.
– Значит, описанное в них – правда? – оживилась Джул.
– Правда-правда, только её ещё надо расшифровать, – охотно закивал профессор. – Взять хоть сказку о рыбаке. Известно, что от голода марисы могут впадать в состояние, при котором сердцебиение практически не прослушивается, а тело словно бы коченеет. В таком состоянии он опускается на дно, погружается в ил, что неминуемо привлекает падальщиков, которые хотят им полакомиться. Тут-то их и ждёт неприятный сюрприз! – усмехнулся он. – Но для вашего случая это объяснение, увы, не подходит, ибо в таком состоянии марису попросту не хватит сил для перемещения между водоёмами.
«Жаль», – отметила про себя Джул, а вслух сказала:
– А вторая история?
– О, тут всё гораздо интереснее, – оживился профессор Ландри. – Дело в том, что кровь мариса в течение примерно суток сохраняет свои особые свойства и в отдельных случаях может использоваться в качестве «маяка» при перемещении. Несостоявшийся «убийца» из истории, скорее всего, пытался отмыть свои одежды от крови мариса, а тот, используя кровь, как ориентир, перемещался следом за ним.
Джул задумалась.
Расследование, которое сначала представало увлекательным ребусом, выглядело теперь зловещим. Одно дело – гоняться за трупом, который сам собой перемещается между водоёмами: вроде и противно, но в то же время весело, словно дело происходит в городской страшилке из тех, что в Корпусе рассказывали ночью под одеялом, подсвечивая лицо фонарём для пущего эффекта. И совсем, совсем другое – понимать, что это не блуждающий труп вовсе, а живой марис, который в любую секунду может умереть из-за чужой нерасторопности или несерьёзного отношения к работе.
– Скажите, чисто теоретически – как бы вы оценили такую версию с точки зрения науки? – произнесла она осторожно. И, дождавшись поощрительного кивка, продолжила: – Предположим, мариса ранили. Ну, или нанесли другую опасную травму. В тяжёлом состоянии он попытался перескочить туда, где ему могли бы оказать помощь, но несколько раз промахнулся. А затем впал в это ваше «оцепенение» и стал перемещаться уже по «меткам», оставленным его кровью… Такое может быть?
– Если оцепенение наступило от кровопотери – то, конечно, нет, – откликнулся профессор. – А вот если причина – болевой шок… Ну, полностью отвергать такую возможность я не стану, хотя до сих пор подобные случаи в научных трудах описаны не были. Но всё случается в первый раз! Правда, есть ещё одна теория… не совсем приятная…
«Что, ещё менее приятная, чем марис, медленно умирающий в процессе бесконечного перемещения по кругу?» – хотела спросить Джул, но не стала и только кивнула:
– Излагайте.
– Ребёнок, – ответил профессор Ландри. – Наземные существа используют коляски, когда гуляют с детьми, верно? А марисы – что-то вроде закрытых корзин и плетёных люлек, чтобы дитя не отстало при перемещении между водоёмами. И если с матерью по пути что-то случится, то вполне возможно, что ребёнок попытается переместиться туда, где он уже бывал с ней. Но не берите в голову, вряд ли это ваш случай: свидетели ведь не видели никакой корзины, верно?
Джул на мгновение охватил озноб.
– Нет, таких сообщений не было, но я учту это в работе, – сказала она, справившись со слабостью. – И благодарю за лекцию, очень познавательно. Но сейчас мне надо идти. Если всё именно так, как вы описали, то, боюсь, мы и так потеряли слишком много времени.
Профессор изрядно погрустнел, посмотрев на чашки и чайник, робко выглядывающий из-за стопки бумаг на столе.
– Жаль, жаль… Редко выпадает возможность пообщаться со столь юной, но в то же время открытой для новых знаний особой. Кстати, любопытства ради… Какие у вас родичи? Судя по росту, эйры, но для эйрини у вас, э-э, – и он сделал характерное движение ладонями напротив груди. – Великоват размерчик, не сочтите за домогательства.
Джул стало весело.
«Так вот откуда дурные слухи».
– Я чистокровный человек, – ответила она честно. – А рост… Ну, у нас в семье все небольшие.
ebooksa