«А я не перегибаю палку? Офицеры вроде не должны капризничать и выпрашивать задания поинтереснее…» – подумала она, но затем вспомнила, какие концерты закатывал каждый раз на инструктаже Эбенс, рыжий громила-ферр, и расслабилась.
– Работу с документами тоже поручают только мне, – твёрдо добавила она. – Даже если остальным нечего делать, кроме как листать эротические журналы в подсобке.
– А кто-то из этих дуболомов умеет обращаться с печатной машинкой? – резонно вопросил Спэйн и потёр переносицу. – К тому же вы упоминали, стажёр, что брали дополнительные курсы по литературе… И да, насчёт подсобки – я учту.
– И когда в последний раз нужно было сделать кофе… – расхрабрилась Джул, но капитан тут же поднял руки, сдаваясь:
– Так, я услышал вас, стажёр Солей. Давайте, вы лучше сразу перечислите места, где ещё в рабочее время отлынивают мои обалдуи.
– В дальней комнате за складом – заначка выпивки в деревянном ящике, на крыше возле курилки – лежанка и непристойные журналы, в комнате отдыха под пейзажем «Сады Вавилона» – тайник с сигаретами, складные стаканы и четыре плоские фляги с крепким алкоголем, а пятый том Кодекса на нижней полке в служебной библиотеке…
– Достаточно, – прервал её капитан Спэйн. И пояснил: – В Кодексе – это моё. Доделаете вот эту стопку – и на сегодня свободны, стажёр Солей.
– Так точно! – радостно откликнулась она; настроение немного улучшилось после серии подстав для любимых сослуживцев. Нет, если бы её за прошедший месяц хоть раз пригласили выпить в дальнюю комнату или сыграть в карты…
«Что посеешь, – рассудительно подумала Джул, не чувствуя ни малейших угрызений совести, – то и пожнёшь».
С документами она разделалась довольно быстро: печатная машинка и впрямь была скорее рассчитана на тонкие человеческие пальцы, чем на когтистую лапу ферра. Погода за окном взывала к чувству прекрасного и соблазняла на долгие пешие прогулки; несколько крупных купюр в кошельке шептали о том, что не обязательно каждый вечер пользоваться кухней в общежитии – можно и заглядывать изредка в хороший ресторан… Джул с удовольствием прошлась по городу и как-то незаметно для самой себя свернула на примелькавшуюся за последние недели улицу, где на углу одного из домов скромно блестела начищенная медная вывеска с надписью «С.Уайт. Ценности и редкости». Дикий виноград уже отцвёл, и переплетение лоз над крыльцом выглядело ещё гуще, чем весной; ступени, ведущие вниз, были чисто выметены и, кажется, даже вымыты. Однако на двери – очевидно, запертой – висел крайне выразительный ржавый замок, явно намекающий на то, что хозяина давно нет, а в ближайшее время он и не вернётся.
Джул зачем-то спустилась по лестнице, постучалась и подёргала ручку; из лавки не доносилось ни звука, и свет не горел, но интуиция буквально верещала о том, что внутри кто-то есть, просто этот кто-то прячется.
Прошло пять минут; ничего не изменилось.
– Ну и сиди там, – в сердцах топнула каблуком Джул. И зачем-то соврала на прощание, уже уходя: – И я не покажу тебе, что за медальон подарила мне на днях двоюродная тётка.
Темнота внутри лавки даже не шелохнулась, но ощутимо погрустнела.
Джул ушла, гордо выпрямив спину и не оборачиваясь; побеждённая было хандра навалилась с новой силой.
А на следующий день во время инструктажа, раздавая задания, Спэйн – сделав паузу, чтоб все достаточно прониклись – чётко произнёс:
– Рок, Солей – вы занимаетесь утопленником. Пикси – едешь в интернат и зачитываешь лекцию о работе в Агентстве, за материалами ко мне. Приступать!
Только тогда Джул очнулась от мрачных размышлений и заметила, что в отряде кое-кого не хватает.
– А где Тулли? – рискнула спросить она уже на улице. – Вроде утопленники – по его части…
Сэр Хайрок выразительно поджал тонкие губы и с сожалением сообщил:
ebooksa