Гайдзин

Оставшись один и в безопасности, Горнт протяжно выдохнул, довольный собой. В восторге оттого, что сумел провидеть в тот миг, как поведет себя Норберт, и поставил на это свою жизнь.

«Когда рискуешь, выбор момента и выполнение должны быть безукоризненны, – без конца, как молитву, твердил ему его отчим, обучая искусству карточной игры. – Иногда человеку выпадает шанс, юный Эдди, подарок судьбы. Она дарит тебе нечто особенное, ты берешь это и кончаешь со всем одним ударом. Ты срываешь банк. Проиграть невозможно, если этот шанс тебе действительно подарен, время она выбирает безошибочно. Только смотри не дай дьяволу обмануть себя – он прикрутит тебя к кресту намертво, карты он сдает те же, но они другие, ты почувствуешь разницу, когда они попадут к тебе в руки…»

Горнт криво усмехнулся. Отчим не имел в виду убийство, говоря о том, чтобы покончить со всем одним ударом, но для него именно так все и сложилось. Его даром судьбы был Норберт.

Идеально выбранный момент, идеальное убийство, идеальное алиби.

Норберта следовало отправить к праотцам по многим причинам. Во-первых, он мог оказаться способным отвратить от Броков часть надвигающейся катастрофы, развернув ее против дома Струанов. Кроме того, старик Брок приказал Норберту убить Струана любым способом, каким получится; и самое главное – Норберт был простолюдин, без манер, без утонченности, без чувства чести и не джентльмен.

Мухи уже роились вокруг них и садились на труп. Горнт отошел в сторону и закурил сигару. Его взгляд внимательно окинул пустырь, проникая сквозь туман. По-прежнему никаких чужих глаз, никакого шевеления. Рассветные лучи едва пробивались через густой слой низких облаков. Стоя там в ожидании, он вынул холостые патроны из второго пистолета, пистолета Малкольма, на которых настоял Норберт. Горнт улыбнулся про себя. Он поменял бы их, подсунув хлопушки Норберту, если бы тот все же решил драться, а не отменить дуэль, как они договорились.

«Каким же Норберт был ублюдком, – подумал он. – Поделом ему. А вот Малкольма мне жаль. Ладно, теперь я отправляюсь в Гонконг и заключаю сделку с его матерью – так безопаснее и лучше. Норберт был прав, она настоящий тайпан. Я предложу ей то, что собирался передать Малкольму: подлинные средства и вещественные доказательства, которые уничтожат компанию „Брок и сыновья“, раздавят Моргана, этого дьявола во плоти.

Оставь месть мне, сказал Господь. Но это не для меня. Не для меня, Эдварда Горнта, сына Моргана. Ах, отец, если бы ты только знал, как упоительна будет месть, как праведно отцеубийство! Плата за „Я женюсь на этой шлюхе, если…“.

Какая ирония, Морган: ты потратил половину жизни, чтобы разорить свою единственную сестру и ее семейство, твой отец пытается сделать то же самое со своей единственной дочерью, а я, твой единственный сын и возмездие, защищаю ее, чтобы погубить тебя.

С Тесс безопаснее иметь дело, чем с Малкольмом, лучше. Она отдаст мне компанию Ротвелла в Шанхае, и подпишет займы в банке „Виктория“, в которых я нуждаюсь, и введет меня в совет директоров. Нет, это нет, она справедливо сочтет подобное угрозой для себя, кресло директора придет позже. А до тех пор я займусь следующим номером в списке: компанией „Купер и Тиллман“.

Тем временем что мне делать сейчас? Как можно скорее лететь в Гонконг. Любопытно: Норберта нет и Малкольма тоже. Странно.

Умер на боевом посту? Интересно. Какая смерть!

Устранив Малкольма, судьба преподнесла мне еще один дар. Анжелику. Она теперь свободна и богата, богата, как Благородный Дом. Шесть месяцев – как раз тот срок, какой мне нужен: его вполне достаточно для траура, и я успею привести свои дела в порядок. К тому времени Тесс Струан будет рада сплавить ее подальше от Гонконга, с глаз долой – из сердца вон. И замужем за кем-нибудь. А если она беременна? Я позабочусь насчет этого „если“. Что так, что эдак – разница невелика: я заполучу Благородный Дом еще быстрее, чем это уже запланировано».

Его приглушенный смех слился с жужжанием мух.

– Доктор Бебкотт ждет снаружи, сэр Уильям, – доложил Тайрер.

– Впустите же его, ради бога! Джордж, доброе утро, черт, что случилось с этим беднягой. Какая ужасная новость! Что с Анжеликой, как она, вы уже слышали о Норберте? Этот подлый сукин сын попытался выстрелить Джейми в спину пару часов назад!

– Да-да, мы слышали. – Бебкотт был небрит и явно расстроен. – Хоуг отвез Анжелику во французскую миссию, мы приехали на берег все вместе – она отказалась возвращаться в факторию Струанов.

– Это я могу понять, трудно ее винить. Как она себя чувствует?

– Она, разумеется, в шоке. Мы дали ей успокоительное. Ужасно жаль ее! Она столько ужасов пережила здесь: сначала Токайдо, потом этот чертов убийца-ронин, теперь это. Как судьба наказывает ее, ужасно. Она сильно потрясена.

– О! Это… это может повлиять на ее рассудок?