Гайдзин

Парадная каюта была залита ярким светом. Малкольм лежал на кровати лицом вверх. Глаза закрыты, спокойный в смерти, чистое чело, простыни натянуты до подбородка. Джейми поразило то, что он никогда еще не видел своего друга таким: каждая черточка его лица излучала покой.

– Это был… это был Чэнь, – захлебываясь словами, говорил убитый горем Стронгбоу, – его слуга Чэнь, Джейми, он спустился, чтобы разбудить его, пятнадцать минут назад, он и нашел его, Джейми, он нашел его… Засов на этой двери можно отодвинуть снаружи, как и в большинстве морских кают… Он так и сделал, а они спали, как он подумал. Анжелика и вправду спала, а вот Малкольм нет, он потряс его за плечо и сам чуть не умер, выскочил за дверь, привел меня, а к тому времени и она проснулась. Она проснулась и закричала, бедняжка, вся в отчаянии, кричала так, что зубы начинало ломить, поэтому я увел ее отсюда и сказал первому помощнику, чтобы он за ней приглядывал, а потом вернулся назад, но никакой ошибки не было, бедный мальчик, он лежал, как ты его сейчас видишь, только вот глаза ему я закрыл, но посмотри… посмотри сюда…

Дрожа всем телом, Стронгбоу потянул за простыню. Малкольм был голым. Нижняя часть его тела лежала в луже крови. Кровь высохла и запеклась сверху, матрас промок насквозь.

– Он… Должно быть, у него открылось кровотечение. Один Бог знает почему, но я так полагаю…

– Господи, будь я проклят! – выругался Джейми и рухнул в кресло, без конца повторяя и повторяя проклятия, не видя и не слыша ничего вокруг. Малкольм? – Что мне теперь делать, черт меня подери? – спросил он самого себя.

Голос Бога запрыгал по каюте, отвечая ему:

– Обложи тело льдом и отправь его домой!

Испуганный, он вскочил на ноги. Стронгбоу озадаченно смотрел на него, и в ту же секунду Джейми сообразил, что это капитан ответил ему, что незаметно для себя он задал свой вопрос вслух.

– И это все, – проорал он во весь голос, – что ты, дьявол тебя подери, можешь сказать?!

– Извини, Джейми, я не хотел… я не хотел быть… – Стронгбоу вытер лоб. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?

После еще одной целой вечности молчания, все еще чувствуя, как сердце стучит в ушах и голова горит огнем, он пробормотал:

– Я не знаю.

– Обычно мы… мы похоронили бы его в море, нельзя держать… Ты мог бы похоронить его на берегу… Скажи, что нужно сделать, я сделаю.

Джейми казалось, что его разум поворачивается медленно, как машина, которая никак не может набрать обороты. Тут он заметил А Ток, сидевшую на корточках рядом с кроватью, крохотную, теперь просто старуху. Она раскачивалась на пятках, губы ее шевелились, но ни звука не вылетало из них.

– А Ток, ты наверх ходить, ничего здесь, хейа?

Она не обратила на него никакого внимания. Просто продолжала раскачиваться взад-вперед и шевелить губами, не произнеся в ответ ни слова. Он попробовал еще раз – бесполезно. Стронгбоу он сказал:

– Тебе лучше просто ждать. Дождись Бебкотта или Хоуга.

Он снова поднялся на палубу и опустился на колени рядом с Анжеликой в неподвижной полутьме еще не наступившего рассвета. Но она не отвечала ему, как мягко он ни пытался разговаривать с ней, повторяя, что ему жаль, что ему так жаль, стараясь помочь ей в эту тяжелую минуту. Лишь на мгновение она подняла голову, не узнавая его, – огромные голубые глаза на белом как мел лице, – потом плотнее закуталась в одеяло, глядя невидящим взором на доски палубы перед собой.

– Я еду на берег, Анжелика, на берег. Вы понимаете? Лучше… лучше рассказать все сэру Уильяму, вы понимаете?

Он увидел, как она тупо кивнула, и нежно, по-отечески коснулся ее. У трапа он отдал распоряжения Стронгбоу: