Гайдзин

– Надеюсь, что нет. Трудно сказать. Она молода и сильна, но… трудно сказать. Клянусь всем, что есть в мире святого, я надеюсь, что нет. – Оба они были глубоко встревожены. – Какой ужас, что с ними могло случиться такое. Паршивое это дело, я чувствую себя совершенно беспомощным.

Сэр Уильям кивнул:

– Должен признаться, я чертовски разозлился из-за этой женитьбы, но с другой стороны, когда мне сообщили сегодня утром… Знаете, я отдал бы все на свете, чтобы этого не случилось. – Его лицо посуровело. – Вы осматривали тело Норберта?

– Нет, Хоуг займется этим сразу же, как только позаботится об Анжелике. Я подумал, что мне следует прийти прямо сюда и доложить.

– Совершенно справедливо. Итак, что случилось с Малкольмом?

Несмотря на душевную боль, Бебкотт заставил свой голос звучать бесстрастно:

– Кровотечение. Артерия или вена разорвалась или лопнула. Ночью, пока он спал, без всякой боли и судорог, иначе он разбудил бы ее, жизнь по капле вытекла из него. Я произведу вскрытие, это необходимо для оформления свидетельства о смерти.

– Хорошо, если вы так считаете. – Сэр Уильям перестал думать об этом мрачном деле, находя его тошнотворным, кроме того, ему не нравилось быть рядом с врачом, любым врачом, на их одежде всегда оставались пятна крови, тут и там, и их всегда окружал едва уловимый запах лекарств и карболки, как бы чисто они сами ни мылись. – Бедный Струан! Ужасно! Так он просто истек кровью и умер?

– Да. Как бы то ни было, Малкольм… за всю жизнь я не видел другого лица, которое выглядело бы таким невероятно умиротворенным после смерти, словно она была для него желанна…

Сэр Уильям поиграл крышкой чернильницы на своем столе.

– Джордж, а мог бы он… могло бы завершение – я имею в виду… ну, вы понимаете… – могло бы… могло бы это послужить причиной? Я хочу сказать, если бы он был крайне возбужден?

– Вероятно, именно это и произошло. Не сам акт, но то неконтролируемое напряжение, которое ему сопутствует, без труда могло бы разорвать ослабленные ткани или вызвать разрыв сосуда. Его гениталии были в полном порядке, но вот брюшная полость была в целом ослаблена. Я ушил часть толстой кишки и сшил несколько артерий, там образовались не очень хорошие спайки, и он выздоравливал не совсем так быстро, как мне бы хотелось, его печень…

– Да, ну, мне не нужны сейчас эти подробности, – слабым голосом проговорил сэр Уильям, уже почувствовавший легкую дурноту. – Боже мой, юный Струан! Это кажется невозможным… а потом еще Норберт! Если бы не Горнт, у нас сейчас было бы убийство на руках. Этот парень заслуживает медали. Он, кстати, сказал, что Джейми спровоцировали и Норберт заслужил полученную трепку. Вам известно, что Малкольм и Норберт должны были стреляться сегодня в Пьяном Городе?

– Я узнал об этом минуту назад. Филип рассказал мне. Сумасшедшие, что тот, что другой. Черт подери, ведь вы же предупредили их!

– Да, предупредил. Чертовы дураки, хотя Горнт поклялся, что оба согласились принять извинения друг друга, но он также добавил, что Норберт сказал ему сегодня утром, что передумал и собирается убить Струана. Вот ведь мерзавец! – Сэр Уильям взволнованно передвинул вещи на столе, поправил бумаги и маленький портрет на серебряной подставке. – Что нам теперь делать?

– С Норбертом?

– Нет, с Малкольмом, сначала с Малкольмом.

– Я сегодня же вечером произведу вскрытие. Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы тело перевезли в Канагаву – там это легче будет сделать. Хоуг будет ассистировать, и к утру вы получите отчет. Мы подпишем свидетельство о смерти, все это пройдет вполне нормально.

– Я имел в виду тело, – раздраженно заметил сэр Уильям.

– Вы можете похоронить его, когда сочтете удобным. При такой погоде можно не спешить, оно не станет разлагаться.