Гайдзин

– Приспустить флаг до половины мачты, всем оставаться на борту, приказ на отплытие отменяется. Я вернусь сразу же, как только смогу. Лучше всего… лучше ничего не трогать, пока не приедут Бебкотт или Хоуг.

По дороге на берег его жестоко вырвало, и вот теперь он видел перед собой Норберта и Горнта. Горнт был потрясен, глаза же Норберта заблестели, и сквозь онемевшее от боли сознание до Макфея долетели его слова:

– Малкольм мертв? Как это мертв, черт меня подери?

– Не знаю, – выдавил он из себя, задыхаясь. – Мы… мы… мы послали за Бебкоттом, но похоже, что у него открылось кровотечение, я должен сообщить обо всем сэру Уильяму. – Он повернулся, чтобы уйти, но злорадный хохот Норберта остановил его.

– Ты хочешь сказать, что этот юный идиот отдал концы, когда трахался? Помер на боевом посту? Я прихожу сюда, чтобы прикончить его, а он, оказывается, уже продолбил себе дорогу сквозь Жемчужные Ворота? Старика Брока от хохота разо…

Слепой от ярости, Макфей бросился вперед, его правый кулак врезался в лицо Норберта, отбросив того назад, левый апперкот не достиг цели, и, потеряв равновесие, Джейми упал на колени. Крутанувшись на земле, как кошка, Норберт вскочил на ноги – лицо в крови, нос разбит, – заревел от бешенства и изо всех сил пнул Джейми ногой, целясь в голову. Носок сапога зацепился за воротник Джейми, и это слегка ослабило и отвело удар, который в противном случае неминуемо сломал бы шотландцу шею. Макфей покатился назад. Вытирая кровь с лица, Норберт прыгнул к нему и снова нанес дикий удар ногой. Но на этот раз Джейми был наготове, он увернулся и поднялся на ноги, сжав кулаки; его левая рука на мгновение оказалась парализованной.

Секунду они стояли друг против друга, ненависть заглушила боль, Горнт попытался остановить их, но в тот же миг оба бросились вперед, потеряв рассудок, смахнув его в сторону будто лист с дерева. Кулаки, ноги, тычки в глаза, приемы уличных драк, колени в пах, ногти рвут ткань, волосы – все, лишь бы одержать верх: годами копившаяся вражда вырвалась наружу с невероятной жестокостью. Оба были одного роста, но Джейми почти на тридцать фунтов легче, Норберт выносливее и злее. В его руке блеснул нож. Джейми и Горнт одновременно вскрикнули, когда он сделал выпад, промахнулся, восстановил равновесие, полоснул снова и на этот раз пустил кровь, Джейми неуклюже отскакивал, проигрывая схватку, раненое плечо причиняло ему жестокую боль. Испустив победный клич, Норберт выбросил вперед руку с ножом, чтобы покалечить, но не убить, однако в этот самый миг кулак Джейми врезался ему в переносицу, сломав ее на сей раз, и Норберт с утробным воем рухнул на четвереньки, не в силах подняться, полуслепой от боли, побитый.

Джейми стоял над ним, тяжело дыша. Горнт ждал, что он прикончит противника одним пинком в пах, другим в голову, а потом, возможно, каблуком сапога раздавит ему лицо, изуродовав навсегда. Сам он именно так бы и поступил: не по-джентльменски это – хвататься за нож или смеяться над чужой смертью, даже смертью врага, подумал он, удовлетворенный победой Макфея.

Но смерть Малкольма совсем его не обрадовала. Это был единственный вариант, который он не включил в свои планы, по крайней мере на сегодняшний день. «Теперь весь замысел придется пересмотреть, и быстро. Бог ты мой, но как? Может быть, мне удастся как-нибудь использовать эту драку», – размышлял он, просеивая в уме различные возможности и ожидая, что Джейми станет делать дальше.

Теперь, когда он одержал победу, гнев Джейми рассеялся. Грудь его ходила ходуном. Рот заполняли кровь и желчь. Он сплюнул. Много лет ему хотелось унизить Норберта, и вот он сделал это и узнал ему цену раз и навсегда – и отомстил за Малкольма, которого спровоцировали нарочно.

– Норберт, ублюдок ты поганый! – проскрежетал он, поражаясь тому, как плохо выговариваются слова и как ужасно он себя чувствует. – Если ты скажешь хоть что-нибудь, что угодно про моего тайпана, что угодно, клянусь Богом, или станешь зубоскалить о нем за его спиной, я тебя на куски разорву!

С трудом передвигая ноги, не разбирая дороги, он прошел мимо Горнта, едва его заметив, и направился к причалу. Шагов через десять-пятнадцать его нога угодила в выбоину, и он упал с громким проклятием и остался стоять на четвереньках, забыв о Норберте и Горнте, измученный до предела.

Норберт понемногу приходил в себя, сплевывая кровь. Нос его был разбит, пульсирующая масса боли, и он слабел от бешенства при мысли, что оказался побежден. И к этому тошнотворному чувству примешивался животный страх. «Старик Брок не простит тебя, – пронзительно кричал ему мозг, – ты потеряешь премию и пенсию, которую он обещал, станешь посмешищем всей Азии, избитый, измочаленный, помеченный навечно этим сукиным сыном Джейми, а ведь он против тебя дохляк, струановский ублюдок…»

Он почувствовал, что ему помогают подняться. Покачиваясь, он заставил себя открыть глаза. Хватая ртом воздух, плохо соображая, чувствуя, как горят огнем лицо и голова, щурясь из-под совсем заплывших век, он разглядел спину Макфея, пытавшегося подняться на ноги в нескольких шагах от них, и Горнта сбоку от себя, все еще с двухствольными дуэльными пистолетами под мышкой.

Мысли заметались в его голове, полубезумной от боли. С такого расстояния я не промахнусь, Горнт единственный свидетель, на расследовании мы покажем: «Макфей схватился за пистолет, сэр Уильям, мы дрались, это верно, боролись, да, но он ударил меня первым, ведь правда, Эдвард? Скажи им как перед Богом, а потом ужасно, ваша честь, это было ужасно, каким-то образом пистолет вдруг выстрелил, бедный Джейми…»

Норберт схватил пистолет и поднял его.

– Джейми! – крикнул Горнт, предупреждая шотландца.

Макфей, вздрогнув, повернулся и, открыв рот, уставился в дуло пистолета, а Норберт криво ухмыльнулся и нажал на курок, но Горнт был наготове и, издав еще один предупреждающий крик, отвел выстрел вверх и тут же, стоя спиной к Макфею, прикрыл пистолет телом, ухватившись за него обеими руками с неожиданной силой и изображая короткую борьбу с Норбертом за обладание им. И все это время он смотрел в глаза Норберта, который, цепенея от ужаса, видел перед собой только смерть. Горнт вывернул ствол в грудь Грейфорту и нажал на второй курок. Норберт умер мгновенно. Тогда, надев маску ужаса, Горнт отпустил тело, и оно осело на землю. Все это заняло лишь несколько секунд.

– Господь Всеблагой и Всемогущий! – выдохнул Джейми. Он в ужасе доковылял назад и опустился на колени рядом с телом.

– Боже мой, сэр, я не знал, что делать, о боже, боже, сэр, мистер Грейфорт, он собирался выстрелить вам в спину, а я только и сделал, что… О боже мой, мистер Макфей, вы же сами его видели, правда, я крикнул вам, но… он собирался выстрелить вам в спину… неужели мы ничего не можем сделать? Он намеревался убить вас… – Так легко убедить Макфея, который, слепо щурясь, побрел прочь звать кого-нибудь на помощь.