– Я тоже так думаю. Сынок, надо иметь чувство меры. У тебя две основные обязанности. Первая – обеспечить исправность экипировки твоего взвода, и с этим ты справляешься. О самом взводе не беспокойся – на это у тебя есть мое разрешение. Вторая обязанность, не менее важная, – самому быть готовым к бою. А с этим у тебя плохо.
– Я готов, капитан.
– Не мели чепухи! Ты недосыпаешь и не занимаешься физо. Разве так готовятся к высадке? Сынок, тебе предстоит управлять в бою взводом, ты должен быть в отличной форме. С этого дня ты тренируешься: с восемнадцати тридцати до двадцати ноль-ноль. В одиннадцать вечера по «отбою» – в койку. И если не уснешь за четверть часа две ночи подряд, обратишься к врачу. Это приказ.
– Ясно, сэр.
Переборки будто сдвинулись, резко сократив мое жизненное пространство, и я в отчаянии взмолился:
– Капитан, как я могу отбиваться в одиннадцать – и все успевать?
– Значит, не будешь успевать. Сынок, я же говорю: нужно иметь чувство меры. Ну-ка, расскажи, как ты расходуешь день.
Я рассказал. Блэкстоун кивнул:
– Так я и думал. – Он поднял лист с моим домашним заданием по математике, сунул его мне под нос. – Взять хотя бы это. Похвально, что хочешь подтянуть математику. Но зачем так упахиваться перед операцией?
– Я думал…
– А что тут думать? У тебя четыре перспективы, и благополучное завершение стажировки – только одна из них. Во-первых, не исключено, что ты купишь ферму. Во-вторых, есть шанс получить ранение и отправиться в почетную отставку. В-третьих, можно остаться целым и невредимым, но заполучить в «Форму тридцать один» плохую отметку от экзаменатора, то бишь от меня. Именно на это ты сейчас и нарываешься. Сынок, с красными от недосыпания глазами и вялыми от сидячей жизни мышцами ты не будешь допущен к высадке. Четвертый вариант: ты берешь себя в руки… Только в этом случае я рискну и позволю тебе командовать взводом на грунте. Надеюсь, ты покажешь лучший результат с тех пор, как Ахилл рубился с Гектором, и я одобрю твое производство. Кстати, только в этом случае тебе придется сдавать математику. Ею займешься по пути домой – если жив останешься. Со шкипером я договорюсь. От прочих второстепенных обязанностей ты с этой минуты свободен. Не научишься делать самое главное в первую очередь, ничего не добьешься в жизни. Иди спать.
Через неделю состоялось рандеву. Выскочив из черенковского пространства, мы остаток пути преодолели накатом на околосветовой скорости. Корабли эскадры тем временем обменивались сигналами. Нам прислали инструкции, решение на бой, задачи и приказы – текст размером с добрый роман. Но не велели прыгать.
То есть мы примем участие в операции, но это будет что-то вроде увеселительной прогулки – нас, как господ, покатают в уютных эвакуационных шлюпках. А что еще остается, если Федерация уже выполнила нашу работу? Вторая, третья и пятая дивизии мобильной пехоты заняли территорию, и обошлось им это недешево.
Приобретенная «недвижимость» выглядела не сказать что впечатляюще. Планета П меньше Терры, гравитация на ее поверхности – 0,7 стандартной. Это почти сплошь океан, вроде нашего Северного Ледовитого, и скалы с лишайниковой флорой; фауна же вообще не заслуживает упоминания. Воздух годился бы для дыхания, не будь он отравлен закисью азота; да и озона в нем слишком много. Континент – один-единственный, размером с пол-Австралии, и еще обильная россыпь бесполезных островов. Пожелай мы освоить эту планету, трудов и ресурсов понадобилось бы не меньше, чем на терраформирование Венеры.
Впрочем, мы прилетели не для того, чтобы столбить участки под распашку или застройку. Раньше нас там поселились жуки, которые, по мнению нашего штаба, строили нехорошие планы в отношении человечества. Нам сообщили, что планета П – это вражеская база, построенная на восемьдесят семь процентов (плюс-минус шесть), и когда жуки закончат, нанесут с нее удар.
Поскольку сама по себе планета не представляла ценности, напрашивался рутинный вариант: чтобы флот с безопасной дистанции сделал уродливый сфероид совершенно необитаемым, как для людей, так и для жуков. Но у главнокомандующего возникла другая идея.
Нам предстояло совершить внезапный налет. Скажете, верх нелепости – назвать так битву с участием сотен кораблей и с потерей тысяч людей? Тем более что флот с уймой наших каппехов уже давно проник на многие световые годы в жучиный космос, отвлекая противника от укрепления планеты П?
Но наш главнокомандующий не зря расходовал силы и средства. Этот массированный налет должен был решить судьбу войны. Кто в ней победит, закончится она в следующем году или лет через тридцать – вот какие стояли вопросы. И нам было позарез нужно лучше изучить противника. Необходимо ли для победы полностью очистить от жуков Галактику, истребив их до последней особи, или можно найти какой-нибудь другой способ? Об их мышлении мы знали тогда не больше, чем о мышлении термитов. Чтобы добыть необходимые сведения о психологии врага, раскрыть его мотивацию, выяснить, ради чего он воюет и в каких обстоятельствах перестает сопротивляться, необходимо было контактировать с ним. Корпусу психологической войны требовались языки.
Брать в плен рабочих нетрудно. Но они, в сущности, одушевленные машины. Обездвижь такого жука, спалив ему несколько ног, и он твой. Да только скажет он тебе не больше, чем любой наш трудяга с фабрики, где все решает директор. Правда, и из таких языков наши «профессора» ухитрились вытянуть немало важной информации. К примеру, проанализировав биохимию воинов и рабочих, изобрели смертельный для них маслянистый газ. Создали они и другие виды эффективного оружия, применявшиеся еще в бытность мою рядовым каппехом. Однако для победы этого недостаточно. Чтобы выяснить, ради чего воюют жуки, необходимо изучить представителей их мыслящей касты.
А еще мы надеялись обменять пленных.