— Отец мой, болезнь моя с сегодняшнего утра так усилилась, что смерть неизбежна; но если Богу будет угодно, чтобы удался опыт, который я устрою над самим собой, то смерть моя принесет пользу и науке, и всему человечеству. Я попрошу вас похлопотать, как сказано в этой бумаге, которую я вам отдаю, чтобы тело мое не переносили в морг, но оставили здесь, и всем было бы дозволено его видеть. С божьей помощью через три дня я вновь оживу.
— Оживете! — воскликнул священник.
— Да.
— Таким образом, опыт, который вы произвели над Терезой…
— Я повторю его над собой, но теперь употреблю другие средства, и на этот раз, надеюсь, у меня все получится.
— Да поможет вам Бог, сын мой! Тогда вы снова сможете помогать другим в их горе.
— Увидим, святой отец, — ответил Серван. — Когда я умру, вы будете следить за мной, не правда ли? Но позвольте Ивариусу подходить ко мне, когда он захочет, потому что мне нужна его помощь.
— Хорошо, сын мой, все будет так, как вы хотите.
— Итак, до свидания, отец мой, я чувствую приближение нового приступа мучительной лихорадки, и голова моя тяжелеет.
Действительно, старику стоило большого труда протянуть руку и позвонить. Явился Ивариус.
— Баронесса еще здесь? — спросил у него доктор.
— Здесь.
— Что она делает?
— Читает.
— Любовь женщины, что с тобой делается? — прошептал старик. — Позови ее сюда, — сказал он громче, — и приходи вместе с ней; я не хочу, чтобы ты меня покидал.
— Позвольте узнать, — проговорил Ивариус, — для чего вам непременно нужно, чтобы баронесса оставалась здесь до самой вашей смерти?
— Ты не понимаешь?
— Нет.
— Надо, чтобы кто-нибудь ее засвидетельствовал.
— Разве я не могу этого сделать?