Молния высветила мир, делая на миг неподвижным и очень подробным. Бледное лицо вервра Лоэна, запрокинутое вверх и какое-то страдальческие, утомленное… Взволнованный вихрем лес, разлом облачных гряд, созданный молнией, пена у ног дракона, великолепный хвост, сияющий бликами грозы.
Рывок на взлете — и земля удалилась, и душа взмыла. Ана закричала, требуя лететь выше и быстрее! Дракон взревел в ответ, окутался молниями, как мехом… Волосы Аны встали дыбом, кожу продрало болью. Тучи сразу обступили — темные, ледяные. Тело дракона извивалось, скользило выше и выше, пока не оказалось над осенней грозой. Луна сделала Эна сияющим и окончательно волшебным… Гроза быстро осталась позади. Внизу плыли горы, светился крошечными огоньками крошечный замок на перевале, смутно памятном для Аны. Дракон рявкнул еще разок, сложил крылья и камнем упал из ледяной вышины! Шкура нагревалась, алые гребни источали какое-то немыслимое, жидкое сияние, алость разбрызгивалась искрами, отмечая след полета.
Ана вдруг ощутила себя свободно падающей, пребольно саданулась лопатками и копчиком, расхохоталась, забила пятками от восторга… а дракон уже изгибался, шурша чешуей по крыше и разрушая часть черепицы — и разворачиваясь, чтобы снова кануть в темный омут небес.
— Чудеса иссякли, — Ана поймала мешок с вещами, брошенный напоследок предусмотрительным драконом. Зевнула… — Как же хорошо.
И правда, лежать на незнакомой крыше посреди города, еще неизвестно какого, смотреть в звездный омут и следить, как растворяется в нём алый с перламутром след драконьего полета — что может быть лучше? Ана снова зевнула. Впечатлений так много, что усталость туманит сознание. Хочется свернуться клубком и спать. Рука уже удобно мнет мешок, формуя подушку под голову…
Удар! Дрожь крыши. Азартный вопль!
— Ну что еще? — потягиваясь, огорчилась Ана. — Тут люди спят, между прочим.
— Дракон! — заорали в ухо.
— Улетел. И он поломал меньше черепицы, чем ты. Стыдно, людям крышу теперь чинить, а ведь осень. Дожди.
Ана снова зевнула, чуть не вывихивая челюсть. Из-под ресниц глянула на очередной сюрприз ночи: беловолосого недоросля с сумасшедшими, полыхающими алостью, глазами — чуть раскосыми, похожими на драконьи.
— Ана, — пришлось встать и вежливо кивнуть. — Ты ведь не уймешься.
— Дар. Дар хэш Боув, владетель самодельного сарая в пустом парке графского имения Нод, — поклонился недоросль, наконец-то прекратив прыгать и ломать черепицу. Он сел, взлохматил и без того неухоженную копну белых волос. — Я не починю крышу, но вот сюда подложу монету, золотую. Ты права, зря я так распрыгался. Но спать здесь не советую, ветрено и жестко. Приглашаю в мой сарай. Вроде, что-то из еды там уцелело. И мы поговорим о драконе. Мне больше не с кем! Во-первых, никто не верит в дракона. Во-вторых, никто не верит, что взрослый ноб в своем уме может верить в дракона. В-третьих, все знают, о чем я хочу говорить и стараются сбежать, — парень отобрал мешок. — Я понесу. Ты отчетливо видела его? Белый с алым. Красавец. Не такой, как в моем сне, но тоже хорош.
Ана прыгала по крышам, удивляясь: впервые ей попался человек, за которым едва получается угнаться. И молчится с ним неплохо, и сравнивать его ни с кем не надо, он сам по себе.
— Спрыгивай, вон и мой парк, — широким жестом указал Дар. — Вернемся к разговору о драконе. Он был…
— Вообще-то я прилетела на нем, — Ана с разбега взлетела на высокую ограду и оттуда соскользнула в парк. — Из Тосэна. Минуты за три, кажется. Слишком быстро. Ужасное разочарование. Он р-раз — и сгинул. Его зовут Эн.
Парень замер в дверях домика, действительно похожего на сарай. Обернулся и потрясенно дернул головой. Пропустил гостью, уронил мешок, порылся и выставил на сбитый из досок стол свечку, выложил плесневый сыр, добавил лук, чеснок, сильно заветренное копченое мясо. Пинками проверил ряд бутылей и нашел булькающую.
— Эн, — рушась на криво сбитый табурет, шепнул Дар. — Значит, тот самый дракон, его видели отец и мама. Пятнадцать лет назад, почти пятнадцать… Эн принял бой в Тосэне и создал нынешний облик Первой площади. И все это правда. А мне снится иной дракон. Он в ночи невидимка. Он где-то есть, честно… но я не могу найти место. Летом опять ходил в горы, все зря. Долина, — Дар перерубил сыр и глубоко загнал нож в столешницу. Замер, глядя сквозь стену сарая… — Долина-колодец. Тьма и нет дна. Скалы белые, кровавые и ещё черные, и ржавый лишайник. Скользкий, гнилой… Я чую на пальцах его прелость и обоняю отвратительный и сладкий запах. В ту долину приходят умирать звери. Бросаются со скал. Я всё знаю… и не могу найти.
— Карта есть? — задумалась Ана.
— Вот, — самую ценную для себя вещь парень нащупал, не задумываясь. Развернул и прочертил пальцами тонкие узоры горных тропинок. — Я излазал там всё. Тут, тут и тут есть скалы нужной породы, рудознатец подтвердил. И даже так — всё зря…
— Отчего-то папа иногда приходил туда и смотрел в колодец, — Ана выдавила ногтем метку, крест-накрест. — Запах смерти и пропасть без дна, точно так. Мне всякий раз делалось жутковато. Если можешь, не лезь туда! Скалы отвесные, скользкие от гнили. Спуститься нельзя, они еще и острые, веревка перетрется. На дне, если там есть дно, нельзя дышать. Ты прав, там кладбище зверья, воздух отравлен.
ebooksa