— Ульо, — мальчик ослабил тетиву. — Мы всей семьей тут живем, но мы гости, которых привел временный жилец, пока хозяин запропал. Дворец здоровенный. Как гость жильца, я приглашу тебя и поселю. Но с едой туго. Мама третий день во дворце, у князя бессонница и он пишет всякие указы. Папа не слезает с крыш по ту сторону города, потому что дядя Дорн устроил облаву. Братец Тан ушел искать друга, которого вроде видели крепко пьяным, а за ним охотятся воры и ему нельзя попадаться… Шель душит какого-то плохого человека, который продавал травы «от матушки Улы» за золото. — Парнишка почесал в затылке. — Ты права! Ну, про обычных людей.
— Ты стережешь дом? — рассматривая лук, уточнила Ана.
— На кроликов охочусь, они сожрали мамины розы, — угрюмо сообщил Ульо. — Я голодный, и подозреваю, я хуже тебя голодный. Ты очень вовремя… если умеешь готовить.
— Кроликов — в любом виде, — пообещала Ана. Отобрала лук, вскинула, не целясь, выпустила стрелу и сразу побежала подбирать добычу. — Обычно я не одобряю охоту на кроликов, но сегодня она успокаивает. Всё так привычно и по-домашнему!
— Хороший выстрел, — с видом знатока похвалил Ульо, отбежал за деревья, пошарил в траве и поднял вторую тушку. — Хватит нам?
Ана уже свежевала кролика, бормоча вопросы о приправах и сковородках. Ответы её мало занимали. Снова хотелось спать. И утром встать с другой ноги, как в шутку советовал папа Ан. Встать — и не ощущать тяжести сомнений. Что за место столица, если тут полно людей, но Дар знает Ульо, хотя обоих получилось встретить случайно? Сколько в столице бесов, если на них натыкаешься, ну на каждом шагу — натыкаешься! Ана замера с занесенным ножом, вдруг по-иному расценив совет Альвира, отправившего прямиком в этот парк. Не может быть… Хотя наоборот, должно быть именно так!
— Ульо, а кто хозяин дворца? Настоящий.
— Бес Рэкст, — отозвался мальчик, наблюдая за разделкой кролика с сосредоточенным вниманием и без брезгливости. — Ты не знала? Но ограда тебя впустила. Вообще-то в его дом попадают только те, кому можно. А кому можно, заранее узнать нельзя. Во как!
— Ты упомянул матушку Улу. Эта травница, и сын её Ул, — Ана порезала палец, впервые в жизни не совладав с ножом. — Тот самый Клог хэш Ул, который враг… Но может и не враг.
— А ты много знаешь, — Ульо уже успел принести лопату и выкопал яму для захоронения останков кроликов. — Никому не говори, что мы охотились. Слуга Рэкста будет зол. Он славный дедушка, но с братцем Таном на ножах. А сейчас он навещает родню в деревне, наконец-то собрался. Вернется и скажет, что кроликов стрелять — самоуправство самозванца. Ну и пойдет-поедет… Я уже растопил очаг. Долго кролю вариться? Я могу и не дожить.
— Долго, — Ана засыпала специи в горшочек и залила нарезанное мясо маслом и уксусом. — Кролики жесткие, надо томить их. Пошли в городе поедим, а? У меня есть деньги.
— Шутишь! Третий час ночи, если где и открыто, никто не пустит ребенка моих лет на порог. — По-взрослому укорил Ульо. — Разве в воровской слободе. Но там мы наткнемся на папу Сэна. И он спросит…
— Я разберусь с папой Сэном. Нам надо поесть, — Ана растерла лоб и грустно признала: — У меня в голове от мыслей колюче, спать я не в состоянии. Мне кажется, папа Ан знал, что начнется, стоит мне попасть в этот город. Есть такая штука, я в неё не верю, но она есть: линия жизни, — Ана зевнула, уложила поверх мяса деревянный кружок и поставила на него кружку с водой, для гнета. — Вот. Так мясо, может, получится помягче. Линии жизней были все по одной, друг Ульо. Долго были, как трава в поле. А сейчас они раз — и спутались, сплелись, и еще вьюн плетет их, плотнее скручивает. Ульо, мне редко бывает страшно. Но сейчас мне…
Ана поёжилась и не стала завершать фразу. Это не имело смысла. Восьмилетний ребенок стоял в дверях и держал в левой руке потертые ножны, хранящие боевой клинок. Ребенок смотрел приветливо и чуть покровительственно.
— Со мной не страшно, — заверил он. — Я алый и обязательно спасу тебя. Идем. Я позвал тебя в гости, мой долг накормить тебя досыта. Лучшие блюда столицы готовят в «Ландыше». Я там не бывал, но так сказал папа. И еще, — Ульо замялся. — Мы пойдем кривой дорогой, мимо одного веселого дома. Там обычно отсыпается Гэл. У него комнатка, не подумай чего дурного! Гэла многие полагают пустоголовым, только зря. Он ранимый, он тянется к теплу, даже ложному. Мама так сказала. Маме виднее.
— Если Гэл там, — Ана закрыла дверь и побежала через парк, за провожатым, — то что?
— Убедимся, что с ним все хорошо, — крикнул Ульо, взлетая на ограду. — Просто спросим, даже не пересечем порог, а то нам достанется.
— Вот где водятся обычные люди, в веселом доме, — хихикнула Ана. — И нам туда нельзя… Ульо, ты хотел бы поработать со мной? Мне нужен метатель ножей. Лучше для публики слепой метатель, но где ж его взять? Ребенка тоже примут с интересом. Я хочу собрать толпу и послушать, как звенит столичный смех. Такое у меня любимое дело.
Ульо взвился в прыжке, уцепился за водосточный желоб и взобрался на крышу. Помчался по коньку, так привычно и легко, что сразу стало ясно: для него путь хорошо знаком. Ана скользила следом, и ей казалось, что ночной ветер выдувает, отбрасывает за спину ворох мыслей. Что эти мысли осиным роем жужжат — и не могут угнаться, и не настигнут, если бежать в полную силу.
— Тебя растят, почти как меня, без запретов, — прокричала Ана.
ebooksa