Карты четырех царств.

— Не сбегу, с чего мне бежать-то? От меня пусть бегают, — прищурилась Ана и походя пнула второго злодея, некстати очнувшегося. — Буду зимовать! А кто не спрятался, я не виновата.

Путь Ула. Безжизние

Ул шагнул из Турвры, мира альва Алеля, мысленно представляя каменный лабиринт Мастера О… и споткнулся, минуя междумирье! Начал падать, заспешил — и оказался выброшен в явь резко, неожиданно. Уже ступив в мир, Ул снова споткнулся, и на сей раз ему не хватило ловкости, чтобы удержаться на ногах… Ул больно саданулся локтем и перекатился, замер с опорой на левое колено, ошеломленный и уже осознавший: он не сам выбрал дорогу и не просто так споткнулся, ему устроили подножку и ловко перенаправили сюда.

Первый же взгляд объяснил, что сулят такие «случайности». Ул опирался коленом, ладонью и стопой о гладкий камень довольно обширного плато, ровного, как бальный зал нобов и черного, как озеро Хранительницы тайн. Кстати, сам воздух имел едва уловимый запах, позволяющий узнать её мир. Снежинка внимания, особенного и смутного — она тоже присутствовала. Более того: казалась ближе, ощутимее.

Плато окружала высокая ограда скал — сплошная и отвесная, и потому место походило на ловушку. Ни перевалов, ни троп, ни даже самой малой щели: лишь кручи до низкого тусклого неба — черные с узором серебряных прожилок.

Прямо перед Улом, в трех шагах, замерли в ожидании бесы. Десятка два, все при оружии. В середине — вервры, а вернее рабы рэксты. Их Ул узнал по звериному безумию в глазах. По краям строя — горглы… эти наблюдали врага отстраненно и чуть опасливо, ожидая приказа высших.

— Для тебя всё кончено, — прорычал средний рэкст, самый крупный и яростный. Он грохнул по камням длинным копьем. — Бой! Тварь четвертого царства, ты преступил закон и лгал королеве! Ты не поклонился ей, будучи частью нашего мира. Ты…

— Да-да-да, пёсики тявкают, пёсики рады, что для них нашлось дельце, — прошелестел голос Осэа. — Пёсики давно никого не рвали во славу хозяйки.

Хранительница тайн явилась из скал, пройдя сквозь камень. Осэа миновала и строй бесов, не испытывая осложнений — никто не посмел заступить ей дорогу. Рэкст с копьем склонился, рыча от ярости, но даже он проглотил насмешку и принял свою роль «пёсика». Осэа явилась в своем дневном облике. Золотая маска сияла солнечно, ярко. Тьма глаз в прорезях маски оставалась бездонной.

— Ты ведь понимаешь, что убить тебя несложно, наследник Ул, — Осэа жестом создала кресло и заняла его, и расправила складки плаща. — Или ты самонадеян до безумия?

— Я понимаю, — кивнул Ул. — Даже странно, что я еще живу, и бой даже не начат. Видимо, я интересен вам. Остались неурегулированные вопросы?

— Сперва мы желали убедиться, что ты — это ты, то есть законный наследник. Затем мы получили послание от Лоэна и начали с ним торг, суть которого для тебя темна. После приложили усилия, чтобы избежать худшего сценария, о котором и предупреждал Лоэн. Он безупречен в прогностике и комплексном моделировании конфликтов. Он дал понять: ты лишь первая волна, крайне глупо тратить силы и время, отрезая у моря волну… Они, — Осэа презрительно покосилась на рэкстов и горглов, — тупое мясо. И тебя готовы рвать, как мясо… Мы полагаем, применение силы не решит проблему, но выведет её на иной уровень. Мы выявили тебя и способны частично контролировать, благодаря карте палача. Мы также способны устранить тебя. Но что нам делать с новой волной? Мы ничего не знаем о ней и будем вынуждены снова искать, тестировать… Атлы — самые гибкие и приспособляемые из всех созданий вселенной. Чем более мы усложним условия, тем более парадоксальным окажется ответ четвертого царства. Ты слушаешь?

— И я благодарен. Мне наконец соизволили дать пояснения, — усмехнулся Ул, хотя понимал, что слушает не пояснения, а приговор.

— Итак, мы пришли к выводу, что убьем тебя лишь в крайнем случае. Если ты откажешься от сотрудничества. — Осэа жестом отодвинула строй рэкстов и горглов, те слитно качнулись назад, на три шага. — Но убивать тебя следует очень быстро… Пока не вмешался Шэд, ведь даже Лоэн не смог дать прогноза по намерениям великого змея. — Осэа повторила жест, и строй воинов снова отодвинулся. — Мы желаем, чтобы ты добровольно принял решение, наследник. У тебя большое сердце. Это слабость и уязвимость — такое сердце… Ты не готов ради сомнительного будущего начать большую войну. Сотрясти царства, бросить в кипящий котел разрушения друга Алеля и его хрупкий мирок, стереть в пыль Мастера О, разрушить врата жизни и смерти, оберегаемые Ургом. Мы дали тебе время и возможность обрасти привязанностями. И теперь ты слаб. Ты должен согласиться на условия, которые лично тебе невыгодны, но сберегут баланс.

— Звучит отвратительно, — поморщился Ул.

— Противоположностью бессмертия является вовсе не смерть. — Осэа указала на скалы, и камни раскрылись пещерным зевом. — Там изнанка бессмертия. Я создала ловушку для атла, я работала долго и полагаю, что учла всё. Войди добровольно. Так ты исчерпаешь долги перед иерархией и даже… станешь воистину свободен.

— Никто не бывает свободен от предназначения, кроме слабаков, готовых отвернуться от судьбы. Судьба — оазис в пустыне, и путь к нему неизбежно ведет сквозь пекло. Так сказал Монз, — Ул упрямо улыбнулся. Достал карту палача и показал Осэа. — Я нашел ответ постепенно, ощущая, как карта срастается со мной. Не знаю, интересен ли мой ответ лично вам. Но я готов поделиться им, не с иерархией, а с вами. Рисунки — не долг и тем более не рабское клеймо иерархии. В них совет по выбору пути, для каждого — свой. Потому все и вытягивают разные карты, непредсказуемо. Суть карты — быть дорожным указателем на тропе судьбы. Вы тут все сумасшедшие! Кто-то вроде меня в незапамятной древности заготовил стопку превосходных дорожных знаков… а вы приковали себя к ним и так и не вышли в путь, и других не пустили! Все вы на целую вечность застряли в пекле… и забыли про оазис. Разве вот мой враг, багряный бес, он сильный, и он справился. И Алель справился. И Ург, и…

Ул глянул на Осэа и прикусил язык. Он не посмел вслух высказать свое мнение о ней и её мире, хотя собирался заглянуть к Мастеру О, чтобы поспрашивать о Хранительнице и выбрать окончательный ответ на вопрос, невесть с чего показавшийся самым главным, едва Ул осознал его.

— Довольно длинное последнее слово, — Осэа снова указала на зев пещеры. — Пока вы тянули время, заполняя его пустыми словами, успели обдумать решение? Бой и смерть — или повиновение?

— Никогда не бывал в пещерах, — Ул взъерошил волосы. — А схожу и гляну, что там и как.