Это уже интересно! Наверное, это смешно, но первой моей реакцией было понюхать место сгиба… Почему-то я был уверен, что почую знакомый аромат…
Нет. Конверт был вполне обычный. «Главное, чтобы без сибирской язвы», — где-то в отдалении съехидничало мое подсознание. Я одним движением разорвал его с левой стороны.
Мое состояние в тот момент можно назвать каким-то пространственным трансом. Я видел неровные линии вырезанных откуда-то букв, желтоватый лист бумаги, но ровным счетом ничего не понимал.
«Не лезь не в свое дело. Иначе с ней случится кое-что непоправимое».
Я замер, все еще вглядываясь в письмо, но, как ни старался, ничего не мог понять. Какого черта? Кто это? Что за «не свое…» Догадка, или, скорее, нечто похожее на нее мгновенно пробежало толпой мурашек по моей спине. Я раздраженно выдохнул. Если таким способом Спичка пытается отвадить меня от похода к Штырю, это очень плохая идея. Ибо так он только дико меня разозлил. И вот ведь скотина — не успел узнать о Вике, тут же приплел ее сюда! Нет уж, со мной такие шуточки не пройдут!
Удивительно, но в ту минуту яростного помутнения я даже не подумал, как Спичка, который честно пил со мной до шести утра, смог за несколько часов выспаться, найти конверт, повырезать все эти маленькие буковки и наклеить их относительно ровно, да еще и без единой ошибки. Я стиснул зубы, сунув ненавистную записку в карман, и уверенно двинул на улицу, надеясь найти Андрея быстро и разобраться с ним как можно более гуманно.
На пороге я притормозил, заправил за полы куртки шарф и в этот же миг, подняв взгляд, заметил, как, чудом удерживаясь на блестящей от тонкой ледовой корки дороге, к моему дому пробирается Лиля Рыбакова. Она старательно выбирала себе путь, видимо, уже осознав, что сегодняшнее утро — явно не звездный час для ее десятисантиметровых каблуков, и обнаружила меня, только почти подобравшись к подъезду.
— Ой…
— И тебе не хворать!
— Доброе утро! Я тут… вы извините, что я на выходных… Но у меня срочное сообщение для вас.
Оливково-серый взгляд Лили впечатлял своей серьезностью. А что, звучит действительно угрожающе. Одно срочное сообщение я сегодня уже получил…
— Какое?
Она молча протянула мне конверт. О, Господи… Я повертел его в руках, не решаясь открыть.
— Это от Вики. Она так просила, говорила — очень-очень важно. Пришлось идти к вам прямо сегодня, — ее отрывистая интонация вдруг напугала меня еще сильнее.
Чувствуя, как щеки покрываются легким румянцем, я раскрыл послание. Мне в руки первым выпал сложенный вчетверо тетрадный листок, на котором я с облегчением увидел знакомый почерк с аккуратным наклоном букв и скромными завитушками украшений.
«Привет.
Не хотела писать, но просто сегодня утром нашла вот это у себя в ящике. Очень странно, правда? Несмотря на то, что я почти ненавижу тебя, беспокоюсь сейчас совсем не о себе. Ведь, по сути, мне-то ничего не грозит — я уезжаю, и когда ты будешь читать это, мой поезд будет уже примерно за тысячу километров отсюда. Но я знаю, какой ты упертый, и поэтому прошу об одном: остановись. Хватит, Кирилл. Кто бы его ни убил, ничто не мешает ему выстрелить еще раз. От той правды, которую ты ищешь, наверное, никому уже не станет легче.
Вика».
Ощущая легкое головокружение от бесконечного количества информации, которую пытался переварить все еще не слишком отошедший от бессонной ночи мозг, я вытряхнул из конверта такое же письмецо, как достал из ящика пять минут назад.
«Вы оба не знаете, с кем связались. Девочка, тебе все еще дорога твоя голова?»