«Рим строился не за один день», — говорит Онир, легко поглаживая меня.
Раннер закатывает глаза.
«Фи, — отмахивается она, — ты точно королева всех клише».
Я наблюдаю за Анной, которая снует по кухне, как фигуристка. Когда она ставит блюдо с говядиной на стол, Рей ликует. Он выпячивает живот так, что на нем натягивается пурпурная рубашка, и похлопывает по нему, как бы предупреждая его, что скоро он получит нечто вкусненькое.
— Ого, красота какая, — говорит Рей, принимаясь за еду еще до того, как мы с Анной берем в руки вилки.
— Милости прошу, угощайся, — говорит Анна, изящным жестом убирая волосы с лица.
— Божественно, — говорит Рей с набитым ртом — мне удается между его передними зубами разглядеть пережеванные говядину и тесто. По его подбородку течет тоненькая струйка сока. Анна наклоняется вперед и стирает ее. Раннер многозначительно смотрит на меня.
Наконец мы подходим к десерту. Персики напоминают детские щечки, розовые и пухлые. А кусочки мускатного ореха — россыпь веснушек. Рей в несколько секунд расправляется со своей порцией. Он выскребает свою плошку, как будто его желудок не наелся. Дурацкая синтетическая рубашка натягивается все сильнее, в расстегнутом вороте торчат клочья седых волос.
— Это вам, — говорит он, протягивая нам подарки, которые до этого держал под столом.
— Спасибо, — говорит Анна.
Я быстро разворачиваю свой и вижу потрясающий кожаный футляр для фотоаппарата. Я подношу его к носу и вдыхаю теплый запах. Гладкая кожа являет собой разительный контраст с тканью, из которой сделан мой нынешний чехол.
«Ого», — восхищается Стая.
— Рей, он просто прекрасен, — улыбаюсь я.
Анна тоже восхищена подарком, брошью, которую она тут же прикалывает к своему черному платью.
— Очень красиво, — говорит она, поглаживая кошечку из белой эмали. — Как ты узнал, что я люблю кошек?
— Я не знал, — говорит Рей. — Я просто увидел ее и сразу подумал о тебе. Наверное, из-за ее глаз.
Анна улыбается.
— Давайте сфотографируемся, — неожиданно предлагает Анна, — поставим затвор на автоматический спуск.
Я беру фотоаппарат, устанавливаю его на камин, и мы все трое с улыбками ждем вспышки.
Внутри у меня разливается приятное тепло, когда я устраиваю фотоаппарат в его новом кожаном доме. Я испытываю благодарность и удовлетворение — чувства, такие отличные от тех, что я испытывала в рождественские праздники, проведенные с отцом. Рождество всегда было поводом, чтобы напиться, а с выпивкой начинался ад. Я изо всех сил стараюсь размыть эти воспоминания, как сон.
ebooksa