Слово

– Ну что там? Что?! – кричал сержант из танкетки. – Быстрее!

Гудошников, припадая на протез, устремился к нему.

– Сержант, милый мой, дорогой!.. Возьми! Возьми, слышишь?! Меня убьют… Возьми! Возьми и сохрани! У тебя танк, слышишь? Это же сейф, а не машина!

Он протягивал рукопись, навалившись на дрожащую гусеницу. Сержант взял.

– Заклинаю тебя! Прошу тебя – храни! Останусь жив – отдашь мне! А нет – в любую библиотеку, школу или просто людям! Ты понял меня, сержант?! Ты понял?

– Да понял я, – удивляясь, растерянно бросил тот. – Только этот сейф тоже горит…

– Ты не должен сгореть! Это письмо не должно сгореть!

– Понял, поехали! – крикнул сержант.

Оглядываясь, Гудошников заспешил к машине, вскочил на подножку.

Стрельба откатилась куда-то вправо, к вокзалу, а недалеко, за ближайшими домами, била одинокая пушка, воздух колебался и дребезжал. Гудошников сидел в кабине машины, танкетка ползла впереди, юзила гусеницами на поворотах, и шофер потихоньку ругался на нее. Никита Евсеич не мог оторвать от нее взгляда, одновременно ощущая страстное желание оглянуться назад. Казалось, за последней машиной накатывается невидимая волна, страшная и сокрушительная.

Древлее письмо…

Войск в городе уже не было. Суетились какие-то люди в переулках, проносились одинокие грузовики, лохмотья черного дыма реяли над домами. Ехали долго какими-то неизвестными улицами, совершенно пустынными, и казалось, нет никакой войны, просто занимается раннее утро, и люди еще не проснулись. Когда вырвались на брусчатку проспекта, увидели пушечные стволы, торчащие из кустарников на аллее, мельтешащих возле орудий бойцов, только непонятно было: то ли разворачивают они свою артиллерию, то ли снимают ее.

Неожиданно Гудошников заметил, как навстречу его машине выбежала простоволосая девчонка в гимнастерке и замахала руками, закричала что-то, указывая на дома. Никита Евсеич, не выпуская из виду танкетку, приказал остановиться.

– Стойте! Ну стойте же! – плакала девчонка-санитарка, хотя машина уже стояла, – У меня там раненые в повозке! Коня убило! Стойте!.. Раненые в повозке.

– Некуда! – взмолился Гудошников. – Весь кузов забит! Ну, куда я их возьму?!

Возле кабины оказалась Зоя, растрепанная, возбужденная.

– Взять надо! – выпалила она. – Взять! Раненые же! Танкетка остановилась и сдала назад.

– Быстрее! Быстрее! – прокричал сержант. – Улицы минируют!

– Раненых надо взять! – прокричала Зоя. – Вы не посмеете оставить раненых!

– Эх вы… – горько воскликнула санитарка. – Еще орден нацепили! Из-за каких-то ящиков раненых бросаете! Сейчас сюда немцы придут!