Краткая история религии

Павел говорил им: вы не должны, сбившись здесь, в Иерусалиме, в маленькую кучку, пассивно ждать возвращения Иисуса. Вам нужно выйти и рассказать миру: чтобы следовать за Иисусом, не обязательно быть евреем. Разумеется, мы по-прежнему останемся верующими иудеями и продолжим соблюдать наши обряды. Такова наша традиция. Но неужели вы собираетесь говорить язычникам, что последователям Иисуса необходимо совершить обрезание лишь потому, что этим актом евреи на протяжении столетий заявляли о своей покорности Богу? Тогда было так. Теперь стало иначе. Что действительно нужно сейчас, так это не обрезание крайней плоти, а обрезание сердца. Духовное обрезание! Язычники должны отречься от своего прежнего пути и встать на путь жизни с Иисусом. И нужно как можно скорее проповедовать им это. Потому что Он вернется раньше, чем вам кажется. Люди уже умирают, так и не услышав этой проповеди. Нам нужно торопиться, нельзя терять времени.

Вновь и вновь Павел настаивал на этом, пока не убедил остальных апостолов. Но они и теперь не могли принять этого полностью. Согласие удалось достичь компромиссом. Первозванные ученики Иисуса останутся в Иерусалиме. Здесь они будут ожидать его возвращения. Продолжат соблюдать все еврейские обряды и ритуалы. В полном объеме.

Но Павел может отправиться к язычникам и проповедовать им. Тех, кого он обратит, не станут обязывать соблюдать иудейские обряды. Так Павел и поступил. Не щадя себя, он путешествовал по территории Римской империи до восточных пределов Средиземноморья, обращая множество язычников и основывая церковные общины повсюду, где побывал.

Вот почему ранее мы утверждали, что настоящим основателем христианства был, скорее, Павел, а не Иисус. Без первого дело второго увяло бы, как до того увядали прочие мессианские секты. Именно благодаря Павлу христианство вошло в историю. А вместе с ним и Иисус. Того самого, которого он проповедовал: Иисуса, которого он встретил по пути в Дамаск; Иисуса, который принес благую весть о любви Бога к миру; Иисуса, который вскоре вернется, и потому сейчас медлить нельзя.

Иисус, однако, не вернулся до сих пор, несмотря на то, что вера в его возвращение никогда не угасала. Оно и сегодня является частью христианского учения, утверждающего, что настанет день, когда «он придет со славою судить живых и мертвых».

Пусть и нехотя, но апостолы признали Павла, одобрили его проповедь среди язычников и основание общин. В отношениях с вождями иудаизма дело обстояло иначе. Они потеряли в его лице неукротимого преследователя христиан. Они доверили ему устранение конкурентов, а Павел вместо этого сам примкнул к тем. Теперь он стал врагом первосвященников. И иудеи набросились на него с той же яростью, которая обуревала его самого по дороге в Дамаск, Павел постоянно подвергался арестам и преследованиям, Пять раз его официально приговаривали к 39 ударам плетьми, Три раза его били розгами, Один раз его забросали камнями.

В конце концов, он обратился к римским властям, Все же Павел был римским гражданином, и на этом основании потребовал суда за свое предполагаемое преступление – проповедь благой вести Иисуса.

Римские власти признали за ним право на суд и отправили его в Рим. По прибытии его сразу же поместили под арест. Впрочем, он и тогда продолжал обращать людей к вере в Иисуса. Таков был Павел: он не прекращал проповедовать, даже находясь в заключении. Так христианство проникло и в Рим. Произошло это без шума, почти незаметно: в столице Римской империи всего лишь появился невысокий человек с кривыми ногами и пронзительным взглядом.

Некоторые события меняют мир, происходя потихоньку. Служение Павла – из таких. Ему предстояло изменить ход истории.

Глава 21

Воцарение Церкви

Сухопутные и морские пути Империи обеспечивали циркуляцию идей так же, как и передвижение военных отрядов, поэтому нет ничего удивительного в том, что христиане присутствовали в столице Римского мира и до Павла. Хотя нельзя сказать, что они были очень заметны. Павел описывает первую их общину как презираемую и малозначительную группу гонимых людей – каковыми, впрочем, являлись последователи Иисуса и в Израиле. Среди них должны были быть и рабы. Последние являлись собственностью своих хозяев, подобно лошадям или конюшням, в которых содержались. Рабство было повсеместным явлением того времени. Даже в Библии о нем говорится как о чем-то само собой разумеющемся. Это казалось такой же самоочевидной данностью, как и то, что вода мокрая, а песок – сухой. Один из обращенных Павлом в заключении оказался беглым рабом по имени Онисим, который, ограбив хозяина, перебрался в Рим. При всей своей любви к нему, Павел не пытался спасти его от рабства. Он отправил его обратно к его хозяину Филимону, словно потерянный бумажник, прося того обращаться с ним благодушно, поскольку теперь он христианин.

Почему же Павел не бросил вызов рабовладению как явлению, противоречившему христианской идее всеобщей любви? Почему не убедил Филимона освободить раба, вместо того чтобы просить хорошо с ним обращаться теперь, когда он возвращен? Возможно, он считал, что миру, каким он был на тот момент, не так уж долго и осталось. Иисус должен вскоре вернуться, и тогда наступит Небесное Царствие справедливости и любви, так что не было смысла возиться с порядком, который и так вот-вот исчезнет. Если вы собираетесь снести дом, вряд ли вы станете тратить время на починку водопровода в нем. По-видимому, первые христиане не ощущали себя в том мире как дома. А их надежда, что мир вскоре придет, поселила в римлянах недоверие к ним. Римлянам казалось, что христиане ненавидят все человечество. Но лишь тогда власти Рима сделали христиан объектами своей агрессии, когда разглядели в них кое-что еще.

Ладан – это смола, смешанная с ароматическими травами, и когда он тлеет, оставляет приятно пахнущий дымок. В древней религии воскурять ладан божеству было популярным священнодействием. Возможно, люди считали, что, когда дым поднимается от жаровни, его сладость доставляет удовольствие богу и вызывает его благосклонность. Римляне требовали от подвластных им народов воскурять фимиам перед изображением императора, как будто они обожествляли его. Таким образом проверяли благонадежность: это все равно как отдать честь флагу или стоять смирно во время исполнения гимна. Сомнительно, чтобы они действительно верили, будто их император был богом, однако практика подразумевала именно это. Для христиан же подобное было невозможно. Будучи лояльными подданными императора, они, тем не менее, отказывались сравнивать его с богом.

Это стало последней каплей. Слухи о том, что христиане стремятся положить конец этому миру, подкрепляемые их упорным отказом воскурять фимиам перед изображением императора, привели к преследованиям, то и дело вспыхивавшим в последующие несколько столетий. Первое гонение началось в 64 году, когда императором стал Нерон. Тогда в Риме случился страшный пожар, и пошла молва, что в нем виновен сам император, желавший расчистить место для расширения своего дворца. Поговаривали также, что пока город полыхал, он стоял на балконе, играя на лире.

Обескураженный опасностью, которая теперь ему угрожала, Нерон возложил вину за пожар на христиан. Все знали, как они ненавидели императора и желали конца света. И начались жестокие казни. Рассказывают, что Нерон покрывал христиан маслом и поджигал их как свечи, в садах своего дворца. Сложно сказать наверняка, но, вероятно, Павел был обезглавлен как раз во время этого первого официального гонения на Церковь. Существует предание, будто апостол Петр находился тогда в Риме и тоже был казнен. Считается, что Петр просил казнить его головой вниз – за то, что он покинул Иисуса, когда того арестовывали.

Гонения нисколько не замедлили распространение христианства. Как это часто бывает, когда власть стремится искоренить то, что ей не нравится, эффект оказывается ровно противоположным. Преследуемые христиане провозгласили, что кровь мучеников есть семя Церкви. На протяжении двух с половиной последующих столетий Церковь распространилась по всей Империи. Прежде чем двигаться дальше, нужно отметить, что слово «Церковь» имеет два значения. В переводе с греческого оно означает общее собрание людей. Так что Христианская Церковь – это последователи Христа. Здания, где они стали собираться, также известны как церкви. Лучший способ развести эти два смысла – ставить заглавную букву, когда речь идет о собрании людей – Церкви. Строчная буква будет означать здания, где они собираются – церкви.

Когда первые христиане еще не разошлись со своими преследователями, имело место множество дискуссий об их верованиях. Мы уже видели, что первая из них – внутри Церкви – была посвящена вопросу, обязаны ли обращенные язычники соблюдать иудейские обряды. В споре победил Павел и, тем самым, дал возможность христианству преодолеть границы иудаизма. Это было прелюдией к куда более тяжелым спорам. Следующий из них разгорелся по вопросу, кем был Иисус. Знали, что он был человеком. Знали, что он пришел из Назарета. Знали, что он умер в Иерусалиме. Знали, что Бог назвал его своим Возлюбленным Сыном. Но как мог он быть одновременно и человеком, и сыном Бога? Павел решил проблему, заявив, что Бог принял его как своего сына. Получается, было время, когда он не был Божьим Сыном? Однако такой вариант был неприемлем. Ему предпочли другой. Он всегда был Сыном Божьим, но около 4 года н. э. тайно пришел в мир, чтобы спасти своих детей. Он жил человеческой жизнью на протяжении 33 лет, а затем вернулся к Божественному бытию. Таким образом, он был полностью Богом и полностью человеком. Но как это стало возможным на деле? Христиане спорили об этом на протяжении столетий, разделяясь на противоборствующие лагеря и группировки.

Разумеется, они были заняты не только спорами о божественной природе Иисуса. Они помогали бедным. Они умело организовывались, копируя модель административной системы Римской империи. Они делились на географические единицы, названные епархиями, над которыми назначался смотритель – епископ. В подчинении у последнего находились священники, управлявшие местными общинами. Был и третий уровень служителей, занятых делами благотворительности – дьяконы, которые ухаживали за бедными и нуждающимися. Поставленная таким образом система работала слаженно. Вскоре епископы в больших городах – таких, как Рим – стали важными фигурами даже в глазах императорской власти. Гонения время от времени возобновлялись, но все они делали Церковь лишь сильнее. Последнее гонение было подобно сгустившейся темноте перед новым неожиданным рассветом.

В то время как христианская Церковь выстраивалась в единую мощную организацию, Римская империя, наоборот, разрывалась на куски. Ее армии больше времени тратили на внутренние конфликты, чем на защиту от захватчиков, уже стучавшихся в ее ворота. Иногда, однако, появлялись сильные лидеры, которые стремились предотвратить падение Рима. Одного из них звали Диоклетианом, он стал императором в 284 году. В попытке объединить Империю, он устроил беспощадное гонение на Церковь, поскольку видел в ней не союзника в деле объединения, но соперника. Террор начался в 303 году и был ужасен вплоть до самого своего окончания, однако оказался столь же безуспешным, как и все предшествующие. За 10 лет ситуация изменилась: Церковь и Империя теперь были заодно.