— Продержимся для чего?
Глокта помолчал. «А в самом деле — для чего?»
— Возможно, гурки дрогнут.
— Ха! — фыркнул Кадия. — Гурки не умеют дрожать! Они завоевали всю Канту не полумерами. Нет. Император приказал, и они не отступят.
— Тогда будем надеяться, что вскоре завершится война на Севере, и силы Союза придут к нам на помощь.
«Слабая надежда. Пройдут месяцы, прежде чем в Инглии все решится. Да и тогда армия окажется не в состоянии воевать. Нам никто не поможет».
— И когда же можно ожидать этой помощи?
«Когда звезды погаснут? Когда небо упадет? Когда я пробегу милю не поморщившись?»
— Если бы я знал все ответы, то вряд ли поступил бы в инквизицию! — отрезал Глокта. — Возможно, стоит помолиться о божественной помощи. Очень кстати пришлась бы громадная волна, которая смоет всех гурков. Кто мне говорил, что чудеса случаются?
Кадия медленно кивнул.
— Возможно, лучше нам обоим помолиться. Боюсь, нам скорее поможет мой бог, чем ваши хозяева.
Принесли новые носилки — на них лежал воющий стириец со стрелой в животе.
— Мне надо идти. — Кадия ушел, и занавеска скрыла его.
Глокта нахмурился. Значит, начались шатания. Гурки медленно сжимают хватку. Наш конец близок, и всем это понятно. Странная штука смерть. Пока она далеко, можно над ней смеяться, но чем она ближе, тем выглядит ужаснее. Вот она рядом — и никто не смеется. Дагоска полна страха, и шатания будут только усиливаться. Рано или поздно кто-то попытается сдать город гуркам — пусть ради спасения своей жизни или жизни любимых. И для начала можно избавиться от назойливого наставника, который заварил эту кашу…
Глокта внезапно почувствовал прикосновение к плечу и, переведя дыхание, повернулся. Нога подогнулась, и Глокта отшатнулся к колонне, чуть не наступив на тяжело дышащего местного с перевязанным лицом. За спиной стояла и хмурилась Витари.
— Проклятье! — От пульсирующей боли в ноге Глокта прикусил губу остатками зубов. — Никто никогда не учил не подкрадываться к людям?
— Меня учили совсем противоположному. Мне надо поговорить с вами.
— Я слушаю. Только не надо прикасаться ко мне.
Витари бросила взгляд на раненых.
— Не здесь. Наедине.