— Да, обязательно, — кивнул тот. — Пока же удача сама в руки идёт, нужно зверя бить. Ну что, бригадир, будет ещё охота, что ты нам ещё напророчишь?
— Будет, обязательно будет, — усмехнулся Егоров, — отчего ж ей не быть.
Охота была! Проехали три версты вдоль Кузьминки, затем свернули на запад и достигли небольшой речушки Пулковки. Тут, в заболоченном лесу, рассыпанные в цепь егеря заметили следы от копыт. Нагоном, свистя и покрикивая, они выгнали на поляну косулю. Выскочила она шагах в двухстах пятидесяти от фаворита Екатерины, и тот не решался стрелять из своего гладкоствольного ружья.
— Платон Александрович, отдача только сильная, — быстро протянул ему свой штуцер Алексей. — Ну же, уйдёт! Бейте!
Тот быстро прицелился и выстрелил. Косуля подпрыгнула и свалилась на землю.
— Вот это я понимаю добыча! — крикнул в восторге Платон. — Вот это охота! Всё как ты говорил, бригадир, как уж тебя зовут? — спросил он, словно бы в первый раз увидев Егорова.
— Алексей Петрович, можно просто бригадир, — усмехнулся тот.
— А-ха-ха-ха! — закатился Зубов. — А ты мне нравишься, бригадир Алексей Петрович! Пошли козу смотреть!
— Хороший выстрел, — угодливо улыбаясь, проговорил один из сопровождающей свиты, и все вельможи в один голос тут же загомонили, расхваливая точный глаз и твёрдую руку Платоши.
— А то! — выпятив грудь колесом, улыбался тот довольный. — Только вот где вы все были, когда эта коза из лесу выскочила? Хоть бы один, как вон бригадир, своё ружьишко мне протянул!
— Так далеко же коза была, — мялись те, — куда уж там из наших ружей да в такую даль стрелять?
— И то правда, Платон Александрович, гладкий ствол на таком большом расстоянии совсем не работник, — отвёл грозу от льстецов Егоров. — Может, самое время из тех особых штуцеров пострелять? А мои ребятки пока тут косулю освежуют, да на костре её начнут запекать?
— Постреляем, — согласился фаворит и, глядя, как споро работают ножами егеря, покачал головой. — Умелые они у тебя, бригадир Алексей Петрович. Гляди-ка, с этими волчьими хвостами прямо как стая. Пяток минут — и уже зверя освежевали.
— Так сколько ножами-то пришлось работать, Платон Александрович, — пожал тот плечами. — Не один караул турок каждый за войну вырезал.
— Н-да-а, умельцы, — хмыкнул тот. — С виду все низенькие, любому из старой гвардии своей ста́тью уступят, а сами-то вон чего. Прямо ухорезы!
— Да нет, они смирные, верные и дисциплиной железной спаяны, по-другому бы на войне не выжили, — отвёл от скользкой темы фаворита Егоров. — «Не хватало ещё опасения у таких людей вызвать!» — мелькнула в голове мысль. — Яков, мишени за три сотни шагов выставляй! — крикнул он возящемуся у вьюков унтеру.
Тот скомандовал своим людям, и они начали отсчёт дистанции.
— Ваше высокородие! — гаркнул подскочивший Афанасьев. — Все пять штуцеров здесь и заряжены. Раскладываю?
— Давай, Василий, — кивнул бригадир. — Здесь вот большой полог расправьте и пока на него штуцера кладите. Сейчас Крылов со своими людьми мишени установит и начнём.
— Три сотни шагов? — кивнул на установленные в поле чёрные прямоугольники Зубов. — Далековато, конечно, но ничего. Кто стрелять с нами будет?