— Всё, всё, хватит, — отмахнулся Егоров. — Сто раз мы уже с тобой это обсуждали. Садись! — и подтолкнул друга к открытой дверце кареты.
Вестовой Матвей, сидящий на козлах рядом с ямщиком, толкнул его локтем, тот свистнул, щёлкнул кнутом, и повозка покатила в сторону старинного Тверского тракта.
— Ваше высокородие! — крикнул подскакавший от конно-егерских эскадронов вестовой. — Господин капитан Воронцов разрешение у вас на атаку первого батальона испрашивает. Можно ли учения начинать?
— Начинайте, — кивнул бригадир. — Только полковнику Милорадовичу передайте, чтобы второй батальон не задерживался там с выходом, а сразу бы в накат за эскадронами пошёл. Пусть Скобелевские посуетятся, покрутятся там, чтобы им не просто всё было. И про дозорную роту тоже чтобы не забывали. Ей с тыла по батальону ударять!
— Слушаюсь, ваше высокородие! — козырнул из седла вестовой. — Всё как вы и сказали передам! — и, пришпорив коня, поскакал в сторону поросшего лесом холма.
Третий день уже на Пулковских высотах, гремели раскаты ружейных залпов и слышалось громовое «Ура!». Шли большие осенние полковые манёвры. Пройдёт ещё пара недель, нагрянут первые серьёзные морозы, ротам нужно будет сворачивать полевой лагерь и возвращаться в городские казармы. Пока же они были заняты боевой учёбой.
В октябре полк ждали две отстроенные за лето казармы. Тюкали топоры и дзинькали двуручные пилы. Рядом с уже готовыми строилось ещё несколько зданий.
— Вроде и не обманул генерал-аншеф, поставил казармы, а их ведь ещё доделывать и доделывать, — покачал головой Егоров, трогая стены изнутри. — Сырое всё, наспех собирали. Александр Павлович, — обратился он к Рогозину, — мы давай-ка не будем спешить с переселением от семёновцев. До зимы всю внутреннюю часть зданий обобьём, протопим их капитально, чтобы сырость из дерева выгнать, а уж потом и батальоны вовнутрь заведём.
— Тоже это хотел предложить, — кивнул тот. — Через месяц нам ещё пару жилых зданий сдадут, потом конюшни и склады. Вот всё вместе бы разом и занять. Предлагаю в помощь плотникам ребяток наших отряжать, оно бы тогда и делалось быстрее, и егерям бы, что своими руками строили, — это дороже было. Глядишь, и полковую мастерскую со стрелковой школой до морозов успели бы поставить.
— Согласен, — кивнул Алексей. — Поговорите, Александр Павлович со старшими на стройке, вызнайте, сколько и кому помощников нужно, и отряжайте рабочие команды.
Совершенно случайно на должность начальника полковой оружейной команды нашёлся свой офицер. Так уж получилось, что командиры первого батальона отмечали день рождения капитана Горского в одном из довольно приличных трактиров. Всё было хорошо до того момента, пока туда не пожаловали преображенцы, уже весьма подвыпившие. Конфликт, как обычно, завязался из пустого. Кто-то на кого-то косо посмотрел, случайно толкнул плечом при выходе «проветриться». В общем, была драка, переворачивание столов и кроме пьяных морд ещё и битие посуды. Попало мимоходом и хозяину заведения со всей его прислугой. Что интересно, прибежавшим комендантским патрулём были задержаны только несколько преображенцев и пехотных офицеров, тоже принявших участие в этом увлекательнейшем мероприятии. Ни один из егерей пойман не был.
— Ваше высокородие, не виноваты мы, поклёп со стороны преображенцев! — кося подбитым глазом, пробасил стоящий в шеренге перед бригадиром Горский. — Мы их до последнего пальцем не трогали, пока они подпоручика Огарёва втроём на проветривании не поколотили. Тут уж, конечно, не сдержались, признаю. Ну зачем же вот так кучей, да на одного? Он же у нас самый маленький! — толкнул он локтем стоящего рядом Костика.
— А нельзя было совсем без этого? — уже остывая, проговорил более спокойно Егоров. — Мне уже влетело на утреннем рапорте от командующего гарнизоном. Хорошо хоть в руки патруля умудрились не попасть. Силушку и время, я гляжу, некуда вам девать? Ладно, я найду вам для этого применение. У полковой оружейной команды офицера своего нет, а в стрелковой школе хороших, грамотных учителей не хватает. Вас тут десять человек стоит, вот и разбирайте себе каждый по пять обучающихся. Три раза в неделю будете вести с ними занятия по егерской науке, до самого выпуска. Повторяю, не просто по правильной, точной стрельбе, а по всей науке егерей, в которой эта самая стрельба лишь самой малой частью является. А я в итоге посмотрю, чья же пятёрка лучше обучена, и соответствующие выводы для себя сделаю. Свободны!
Девять офицеров вышли из комнаты, и в ней с командиром полка остался только капитан Горский.
— Ваше высокородие разрешите? — обратился он к бригадиру. — Извините, только перед вами походатайствовать могу. С нами там спиной к спине подпоручик один из Московского мушкетёрского полка стоял. Хороший парень, перед этим познакомились мы с ним. Он сам из артиллерийской полковой команды. Весьма соображающий в оружейном деле. Родом из Тулы, предки мастеровыми были, а батюшка его и сейчас казённым инспектором приёмщиком служит. Мы-то понимание имеем в оружии и в пионерском навыке, но ему и в подмётки не годимся. Может, выручите его с гауптвахты, куда его вместе со всеми остальными задержанными упекли? И потом к нам в полк походатайствуете с переводом?
— Коли бегает плохо, пусть сидит, сколько положено, — проворчал Егоров. — Что это за егерь такой будет, коли он убежать от комендантских не смог?
— Да убежал бы, — вздохнул Горский. — Товарища своего полкового вытаскивал оглушённого. Вместе их загребли. Не успели мы им помочь — гренадёры, что в дежурном плутонге были, шибко шустрые попались. Сами еле-еле от них оторвались.
— Своего, говоришь, выносил? — хмыкнул Егоров. — Фамилия его как?
— Вьюгин Семён, подпоручик Московского мушкетёрского полка, из артиллеристов, — ответил капитан.
— Ладно, пусть пока посидит для науки, — принял решение Егоров, — потом переговорю насчёт него с полковым командиром.