— Три сотни, две с половиной! — привычно отсчитывал расстояние ротный командир. Так же, как и он, перекрывая грохот выстрелов, это делали и все остальные ротные.
— Ну же, пора, пора, чего ждут?! — кусал губы Лыков. — Сейчас ведь как побегут все дуро-ом, никак их не остановишь!
— Две сотни шагов!
— Первая шеренга — целься! Огонь!
— Вторая шеренга — целься! Огонь!
— Третья шеренга!..
Тихон прищурил левый глаз и поймал в прорезь прицела фигурку в белом кафтане с правого края колонны.
— …Огонь!
Курок выбил искру, и раскалённая огненная струя пороховых газов вытолкнула пулю из ствола фузеи.
— Крышку полки замка поднять, патрон скусить, присыпку в полку, крышку опустить, — руки безо всякой мысли скупыми и выверенными движениями сами делали такое уже привычное дело. А глаза в это время искали того, в кого он только что стрелял. Белого кафтана не было, а на его месте шёл усатый здоровяк с длинным ружьём. Пуля в стволе, шомполом прижата до упора.
— Первая шеренга — огонь!
Залп.
Большой палец взвёл курок на вскинутом в боевое положение ружье.
— Вторая шеренга — огонь!
Залп.
Мушка совместилась с целиком на здоровяке-усаче.
— Третья шеренга — огонь!
Палец потянул, как и учили уже столько лет, плавно и без рывка, на полувдохе-полувыдохе.
Ба-ам! В общий грохот ружейного залпа вплёлся и выстрел из его фузеи.
По команде унтера артиллериста в голову колонны, в упор, ударило орудие. Мелкая картечь с противным визгом разорвала сразу дюжину тел. Но поляки продолжали идти по кровавым ошмёткам вперёд, втаптывая их в землю.