— Катерина? — увидев знакомую своего сына, Травин отшатнулся от нее, но сразу был подхвачен под руку.
— Алексей Иванович, дорогой! Вы понимаете, что здесь происходит! Мы наконец-то вытащили попечителя нашего университета из дома, и он согласился идти с нами на переговоры, — горячо дыша, продолжала Катя.
— Иван где? — спросил громко Травин, все еще не воспринимая происходящее, но остро чувствуя опасность для сына.
— Он здесь, где-то в первых рядах, — радостно прокричала она.
— Где? — он повертел головой и тут же сник.
Алексею Ивановичу вдруг вспомнился день, когда после посещения его квартиры отцом Порфирием он попытался поговорить о будущем с сыном и его девушкой. Тогда Травин не обратил внимания на многословные речи Ивана, тот все превращал в шутку. Сейчас Алексей Иванович отчетливо понял: слова о ведущей роли студенчества в борьбе за права человека Катя произнесла вполне серьезно. Иван не возразил ей. Когда Катя говорила, он восторженно смотрел на нее.
«Это она во всем виновата», — подумал с ненавистью Алексей Иванович и попытался освободиться от руки Катерины.
— Куда вы? — удивилась девушка. — Самое интересное впереди. Мы идем в университет, куда приедут городские власти. Такого пропустить никак нельзя! Если Ваня узнает, что вы были здесь и ушли — обидится.
Травина вместе с Катериной пропустили через швейцарскую университета. Много народа осталось на улице. Из окна были видны кареты, дрожки, с которых выходили все новые люди. Прибыл оберполицейский Паткуль. Следом за ним генерал-губернатор Игнатьев. Вошли какое-то важные господа и уселись отдельно от представителей власти.
Катерина прошептала: «Это депутаты Михаэлис, Ген и Стефанович».
Генерал-губернатор обратился с речью. Он выразил сочувствие юношеству вообще, но в то же время — твердую решимость препятствовать всякому со стороны студентов беспорядку вне стен университета. Затем потребовал, чтобы студенты разошлись, но попечитель объявил о намерении наскоро собранной им комиссии выслушать депутатов. Тогда Игнатьев согласился подождать и вышел в другие комнаты.
Катерина и Травин сидели в зале совета и слушали, как депутат Михаэлис излагал требования от имени студентов. Алексей Иванович начинал понимать, о чем говорил это молодой чернявый и верткий мужчина. Что-то о позволении студентам пользоваться университетской библиотекой во время закрытия университета. Еще про то, чтобы были отменены правила, которым студенты подчиняются по матрикулам.
Председатель собрания, он же попечитель, объявил, дескать, правила не могут быть отменены; студенты, напротив, должны обязаться честным словом исполнять правила матрикула, и в таком только случае им позволено будет вступить в университет. Если же они не хотят обязаться, то могут оставить университет: это совершенно зависит от их воли. Это род договора, который университет заключает со студентом.
— Дать честное слово они дадут, а исполнять не будут, — бросил реплику Михаэлис.
По залу прокатился гул одобрений.
— Что я слышу из уст молодого человека? Чему он учит студентов! Честным словом нельзя пренебрегать, — сказал профессор Александр Никитенко.
— Что же, тогда мы должны дать его по принуждению, — отвечал депутат.
Со стороны президиума, где находились преподаватели, послышались слова возмущения. Появился генерал-губернатор и предложил всем разойтись.
Все время, пока Травин находился в зале, он искал среди присутствующих сына. Когда студенты после очередного предупреждения генерал-губернатора начали расходиться, он с измученной улыбкой посмотрел на К атерину. Она будто прочитала его мысли и поспешно ответила:
— Иван не пошел на собрание.