— Милсдарь Стефан, вдумайтесь: мы имеем дело с тварью, которая преисполнена лжи и злобы. Капитан Ахавель — один из нас, и этого вполне достаточно, чтобы...
— Похлёбка, ваше судейство вам удаётся не в пример лучше, чем ложь. Может, стоит ещё потренироваться? Стефан усмехнулся и кивнул на дверь: — Например, на матросах. У них, похоже, появились к вам вопросы.
Вот уже какое-то время с палубы доносился приглушённый гул голосов. Было не похоже, чтобы пираты спускали на воду шлюпки и выполняли другие распоряжения Ахавеля.
Теперь гул перерос в отчётливый ропот, краснолюды бранились, грохнул выстрел, за ним ещё один. Потом кто-то попросил не доводить дело до резни, мол, нам бы только с капитаном перекинуться парой слов.
В дверь властно постучали.
Ведьмак отошёл в сторонку, снова скрестил руки ни груди.
— Ну что там! — гаркнул Ахавель.
— Дозвольте? — В каюту протиснулся дебелый малый с серьгой в ухе. За ним толпились остальные, скалясь, перешёптываясь, напирая...
— Шлюпки готовы? Судно обыскали?
— Не успели, — сказал тот, что с серьгой. — Растерялись мы, капитан. Разреши ты наши сомнения, уважь.
— Ну, — лениво протянул Райнар, — и какие же у вас, Йорген, сомнения? И где, кстати, боцман? Вы что, порядка не знаете?
— Де Форбин, уж простите, — из ваших. Из тех, значить, которые себе на уме. А мы хотим кой-чего уточнить напрямую, глаза в глаза. — Он оскалился. — Нам обещаны были сокровища. Обещано было, что плывём на остров, где, значить, устроила себе логово крылатая тварь. Которая, значить, эти сокровища собрала и схоронила. Кончим тварь — набьём карманы. Так, братцы?!
— Так! — заворчали у него за спиной.
— Точно!
— Тварь и сокровища!
Ведьмак мельком глянул в оконце: на баке де Форбин о чём-то совещался с Рубанком, Тередо и ещё несколькими людьми из «рыцарей». Все были бледны, все — с оружием и руках.
— И что, — спросил Йорген, — что мы узнаём теперь? Нет никакой твари и не было никогда, а есть то ли низушек, то ли гном какой летающий, то ли вовсе демон. И капитан об этом с самого начала знал. Значить, что — врал нам? С самого начала — врал?!
Толпа взвыла.
— У вас, — зло сказал серьгастый, — свои дела, милсдари. Мы боль вашу сердечную уважаем, о потерях слышали. Понимаем, какой здесь ваш интерес. Одного в толк не возьмём: наш-то — какой? И хотим прояснить это прежде, чем начнётся кутерьма.
— Верно говоришь!