Йорген шагнул к нему, положив ладони на торчавшие из-за пояса пистолеты. Пистолеты у Склочника были парные, с костяными накладками и полустёршейся резьбой: сплошь юные пастушки да фавны.
— Значить, — сказал Йорген, — вопрос-то простой: вы на чьей стороне? Ежли вдруг команда решит вертать назад — вы с нами? Или с ними?
Ведьмак потёр пальцами подбородок.
— Сложный вопрос. Неожиданный. А что, милсдарь Йорген, вот Мойрус, по-вашему, — он с нами? Или с ними? Потому что если с ними — то и чёрт с ним. А если с нами — как-то нехорошо выходит. Бросать своего. — Он покачал головой. — Оно конечно, о пиратах чего только не говорят. И что за грош родную мать прирежут, и что грызутся друг с другом похуже крыс, и что крысы эти самые для них — наипервейшое лакомство, особенно если под мочу разведённую... опять же история эта, про бочку и боцмана... ну, вы знаете, да? Вот, по лицу же вижу, что не просто знаете, а, как бы это сказать, чтоб не задеть ненароком...
Йорген слушал его сперва, часто моргая, затем стал напиваться багровым, как будто вот прямо сейчас сидел в той самой бочке и испытывал, значить, известные ощущения.
Дальнейшее заняло секунд тридцать.
Йорген ухватил пистолеты за рукояти и потянул на себя. Ведьмак ударил ладонями по разведённым локтям. Левый пистолет выстрелил. В толпе завопили, кто-то запрыгал на одной ноге.
Йорген врезался головой в переборку и обнаружил, что пальцы Стефана вздёргивают его за нос наподобие двух стальных крюков. Между тем запястье правой руки Склочника хрустнуло под ведьмачьей хваткой. Слышно было довольно отчётливо, хотя подстреленный надрывно мычал сквозь закушенный рукав.
Очевидно, вопрос был решён.
Ведьмак выдернул оба пистолета и аккуратно положил на стол перед Ахавелем. Кивнул Китобою, тот кивнул в ответ и поднял не стрелявший. Проверил, есть ли порох, взвёл курок.
Толпа попятилась. Йорген, издав нечто среднее между рыком и стоном, попытался отползти.
Ахавель поднял пистолет:
— Ещё хоть слово — и эту пулю я выпущу в твою голову. И заметь, Йорген: я всегда выполняю обещанное. Ну- ка, кто-нибудь помнит, какую славу снискала «Удача висельника»?! Я начинал на ней боцманом, а потом водил её добрых десять лет. После чего ко мне пришёл Ренни, и я принял штурвал «Слепого Брендана». Как и у всех, у нас были хорошие дни и плохие дни. Но никогда никто из моих людей не мог сказать, что Ахавель Китобой подвёл его. Правду я говорю? Слышали вы когда-нибудь другое?!
— Никогда...
— Что верно, то верно: не было...
— Сандро Пол-Уха говорил, ты им ещё из своих приплатил в тот чёрный рейс, когда «леопарды» наседали вам на пятки и в конце концов выпотрошили призовую каравеллу.
Ахавель кивнул:
— Точно, выплатил. И в этот раз выплачу, если что пойдёт не так. Тем, кто не поджимал хвост и не драл горло, — выплачу. Потому что, раз уж вы заговорили о «тех» и «этих», вам следует кое о чём вспомнить. Я забочусь о
Капитан вышел из-за стола. Йорген сплюнул на пол алым и выпрямился, насколько мог.
— Ну и наконец об острове и сокровищах, — сказал Ахавель. — Остров — вот он, за бортом. Сокровища... ну что ж, сами они к нам точно не приплывут. Пойдём и поищем, — и убьём наконец тварь, которая сорок лет не давала покоя всему Восточному побережью! Кто со мной?