— Думаю, — сказал ведьмак, — она действительно близка к разгадке. Прямо сейчас — как никогда прежде.
17
Она очнулась на траве, ветер шевелил стебли и щеко тал ей шею. Солнце било в глаза, но Мойра не спешила их открывать.
— Х-ха! Вот так-то, жалкие трусы! Так намного лучше! Давайте-давайте, Петер ждёт вас!
Она слышала, как совсем рядом кто-то вышагивает, сшибая палкой верхушки цветов. Потом приоткрыла глаза и увидела, что это не палка, а меч.
— Петер, — сказал незнакомец совсем другим тоном. — Петер... это я — Петер. Не забыть, не забыть!.. Почему он назвал меня «Лука»? Это какая-то хитрость, точно, хитрость и подлость, чтобы сбить с толку! Они заодно с моим братцем, вот что! Заодно! Один украл воспоминании, второй хочет украсть имя! Не выйдет, сволочи вы этакие!
Он резко обернулся — и она не успела притвориться, что лежит без сознания.
— Ага! Ну наконец-то!..
Лицо у него было узкое и бледное, а глаза — огромные, необычайно живые. Голубые, будто майское небо. Тонкий рот, бескровные губы и нос чуть вздёрнутый, вот самую малость.
Не скажешь, что симпатичный, но что-то в нём есть.
— Вставай, — мальчишка протянул ей руку. Ногти на пальцах были обломаны и обкусаны, но Мойра видывала на «Брендане» и не такое.
— Смотри, у них всё-таки хватило духу! — Петер подвёл её к краю скалы и кивнул вниз. Остров был как на ладони: холмы, речка, зелёная пена джунглей... Справа - залив, и к пляжу медленно подгребали шлюпки, отсюда казавшиеся не крупнее водомерок.
— Они наконец-то высаживаются!
Мальчишка торжествовал, и ей отчего-то вдруг стало страшно. Даже на «Брендане», даже в самые первые дни, она не испытывала такого ужаса.
— Кто ты такой? Как я сюда...
И тут она вспомнила — как. Было раннее утро, Мойра проснулась от стука, но не в дверь, а в окно. Там висел головою вниз вот он, этот мальчишка с большими глазами. Шепнул: «Открой, скорее», и Мойра открыла. Он подхватил её под мышки, мир закружился, она увидела, как перед глазами проносятся волны, и тень её скользила по ним, и что-то было во всём этом неправильное, но что именно — она не успела сообразить. Поскольку самым позорным образом лишилась сознания.
— Я? — Мальчишка подбоченился и хмыкнул: — Я величайший герой обеих побережий, рыцарь без страха и упрёка, гроза пистеров и ксифиев, друг тритонов, покоритель Крепости Синих Клыков, ветеран Приречной битвы и капитан Свободных мальчишек! Но ты можешь звать меня просто Петер.
— И что мы здесь делаем, «просто Петер»?
Он моментально оказался рядом с ней, и Мойра обнаружила, что лезвие меча замерло у её подбородка.
— Никогда не смей шутить надо мной! Слышишь?! Никогда!