Глава 13
Как-то вечером, незадолго до того, как мы выехали из дома Эдварда, я зашла в библиотеку, изрядно впечатлявшую своими размерами и куда меньше — подборкой литературы. Там было много подшивок «Наблюдателя» от середины прошлого века, представлявших интерес исключительно на фоне всех тех книг по земледелию. Мне, пожалуй, следовало бы предаться чтению какой-нибудь из них, но я пришла сюда за романом. Не за каким-то конкретным, хотя я примерно представляла, чего хочу, — нечто наподобие «Мемуаров мисс Сидни Бидалф», чтива нелепого, но захватывающего. У Эдварда Найта, похоже, романов не водилось — странновато для брата Джейн Остен; я не сумела отыскать даже ее книг. Разбирать названия становилось все труднее, поскольку за окном темнело и я была в самой слабоосвещенной части комнаты, вдали от камина. Я подумала, что надо бы дойти до него и взять свечу с каминной полки, но тут в другом конце библиотеки, скрипнув, открылась дверь и вошли двое мужчин: Эдвард Найт и Фрэнк Остен. Их беседа была в разгаре.
— …надеется, что и на сей раз я его выручу! — говорил Эдвард. — Он много лет живет не по средствам. Он оппортунист, причем так себе. К тому же мне грозит судебный иск — не может же он рассчитывать, что я его спасу.
— Нед, я уверен, что он не питает непомерных ожиданий. Что там говорится в письме? Покажешь мне?
— Это лучший образец самооправдания в письменной форме, какой мне доводилось лицезреть! На, услади свой взор.
На некоторое время установилась тишина — в этот момент мне следовало бы показаться из сумрака. Шпионить я не собиралась, и в том, что успела услышать, пусть оно меня и не касалось, ничего ужасного не было. Но я так изумилась, что не среагировала вовремя, а потом стало слишком поздно, поскольку Эдвард сказал:
— И этот его намек в самом конце — на выгодную женитьбу, — он совсем здравый смысл потерял?
— Нет ничего дурного в том, чтобы жениться на наследнице, если есть такая возможность. Ты и сам так сделал.
— Это отнюдь не то же самое. Я и сам был при деньгах, а она происходила из хорошо знакомой нам семьи с надежной репутацией. Если Генри имеет в виду ту, о ком я думаю, мы ведь ничего о них не знаем, ничего… Рабовладельцы… Эта странная история с переездом в Айви-коттедж…
Он заговорил тише, и больше я не могла разобрать ни слова. Я пряталась за софой, стоя на четвереньках. Сердце громко колотилось у меня в груди; я была уверена, что они это вот-вот услышат — прямо сцена из рассказа По. И что я скажу, когда они меня обнаружат?
— Держатся они уверенно, и язык у обоих хорошо подвешен. Но в наши дни это ни о чем не говорит — и все же ты пригласил их погостить. Тем самым ты дал понять, что принял их в наш круг, даже с большей готовностью, чем Генри. Логично, что ему пришла мысль…
— Она спасла жизнь моей дочери! Приглашение погостить в моем доме — ничто по сравнению с этим. Я ничего против них не имею — ни в качестве знакомых, ни в качестве гостей, — но связывать себя с ними подобным образом? — Он умолк и невесело усмехнулся. — Но как только у меня выдастся свободный момент, я напишу сэру Томасу-Филипу, и мы все узнаем. Впрочем, Генри, наверное, женится на ней еще до того, как придет ответ, — это вполне в его духе.
Они затихли — Фрэнк Остен, видимо, читал письмо Генри. Прижавшись к полу, я вдыхала пыль ковра. Боясь чихнуть, я зажала нос.
— Значит, ему конец.
— Ну так а я тебе о чем твержу? Сколько ты туда инвестировал?
— Как это случилось? Вот ты — человек деловой, ты можешь это объяснить?
— Полагаю, так, как это обычно случается. Займы на льготных условиях типам вроде лорда Мойры, джентльменам, которые серьезно относятся только к долгам чести… И если ты оппортунист, болван и, судя по всему, охотник за приданым… Господом клянусь, не будь я… Что бы я… — Дверь снова скрипнула, и он, осекшись, тут же переменил тон: — Доктор Рейвенсвуд.
— Прошу прощения. Я искал сестру. Мне сказали, что она направилась в библиотеку.