Двор Чудес

– Я впечатлен. А как же предвидение? – усмехнулся он, возвращаясь к своей обычной иронии. – Кажется, мы пришли сюда зря.

Не успел он произнести эти слова, как где-то далеко за толстыми стенами убежища раздался приглушенный вопль. Преподобная застыла, белая как мел.

– Возможно, это просто один из лунатиков, – пробормотала она, словно убеждая себя. – Они плохо спят при полнолунии…

Тут же раздался второй вопль. Третий… Через несколько мгновений мы услышали настоящий концерт из криков, воплей, гама.

Инкарната затряслась:

– О, Тьма, пожалей меня! Это… это… начинается! Монахини бросили меня и разбежались как крысы.

– Они правы, ибо именно за вами пришла преисподняя, – выдохнула я.

Руки пожилой женщины тряслись так сильно, что она едва могла осенить себя тройным знаком Крови.

Стены пронзил звук охотничьего рога: низкий, заунывный рев, который я слышала в Тампль за несколько секунд до того, как начался хаос. Земля задрожала под ногами. Бумаги, книги, сложенные стопкой, яростно подпрыгнули на столе.

Возбужденный взгляд Стерлинга опалил меня. Вампир достал пистолет и направил его на бронированную дверь на стальных петлях, которую раскачивала неведомая сила.

Выдержит ли она нападение? Сумеет ли лорд прицелиться достаточно точно, чтобы уничтожить Даму? Я прикоснулась к кольцу с ониксом, приготовившись в нужный момент открутить камень.

Если лорд уничтожит Даму, я выпущу Эссенцию Дневного Света, чтобы ослепить упырей и спастись самой.

Если он промахнется, блики позволят мне вырвать у него пистолет и использовать свой шанс.

20. Двор Чудес

– ЛУЧШИЕ МАСТЕРА ОБЛИЦОВАЛИ ДВЕРЬ. Те же, что трудились над укреплением Королевского Банка Парижа, – бормотала монахиня. – Когтям упырей не пробить ее, правда?

– Когтям упырей, возможно и нет, – процедила я сквозь зубы. – Но подрывникам Дамы – с легкостью.

Преподобная протяжно простонала:

– Подрывникам?

– Вы помните фейерверк и пожар виселицы Монфокона? Дама так же использовала взрывчатку на горе Парнасе и в других местах, чтобы изгнать горожан из их жилищ.

Рев в кулуаре за дверью усилился, заглушая вопли монахинь и пациентов, спасавшихся бегством. Я подумала о сестре Вермильоне, всем сердцем надеясь, что она среди выживших. Однако для нас выхода не было.