В памяти всплыли строки, написанные Оком Невинных:
За источниками света угадывались отвесные стены. Мы находились у входа в подземный грот, с неровного свода которого свисали длинные минеральные сталактиты.
Живая, быстрая река текла через ров этой скалистой долины, где было установлено множество больших водяных колес. Именно звуки их вращения я услышала, попав сюда. Деревянные лопасти приводились в движение подземным потоком. Возможно, их использовали для помола зерна контрабандной муки?
Вскоре я смогла разглядеть тех, кто привел нас сюда.
Среди взрослых находились подростки. Лица людей покрывали шрамы, у многих не было зубов. Резким контрастом с этими исковерканными жизнью призраками с выколотыми глазами и оторванными ушами выступала шикарная одежда похитителей и их новая обувь.
У всех на поясах висели кинжалы, а также любопытная металлическая трубка. Музыкальный инструмент? Рог, который созывал упырей? Нет, судя по звуку, он должен быть гораздо массивнее…
Один из них, одноглазый мужчина средних лет приблизился к сестре Инкарнате. Единственный глаз постоянно и бесконтрольно моргал, будто страдал от тика.
– Это она, старая пиявка! – заявил он, злобно оглядывая монахиню.
Инкарната сжалась, в ужасе закатив глаза. Одноглазый узнал ее, и, как мне показалось, она его тоже. Сестра пыталась что-то крикнуть, но кляп заглушал ее вопли.
– Не брызжите слюной, преподобная. Вы отказывали мне в аудиенциях, когда я был в Неизлечимых, а теперь уже поздно. Сотни раз я умолял вас пересмотреть мое досье и выпустить из психушки.
Нервный спазм передернул его рот.
– Да, молния ударила в меня. Да, от этого я лишился глаза и заболел трясучкой. Но это не значит, что я сумасшедший, черт возьми! Вы засадили меня в тюрьму на двадцать лет! Полагаю, причина в том, чтобы каждую неделю качать мою кровь и улучшать показатели хосписа, так?
Каждую неделю? Это в четыре раза чаще, чем ежемесячная десятина, взимаемая с простолюдинов! Я вспомнила, как во время моего первого посещения Неизлечимых преподобная поздравляла себя с тем, что в ее руках образцовое заведение, которое аккуратно и вовремя снабжало Факультет большим запасом крови. Неудивительно! Учитывая, с какой частотой она пускала кровь лунатикам, пользуясь реальным или мнимым диагнозом, чтобы держать их взаперти!
– Теперь ваша очередь почувствовать, каково это: вы будете орать, но никто не услышит! – плюнул в нее одноглазый.
Задыхаясь, опьянев от ужаса, монахиня зашаталась. Ноги ее подкосились, она потеряла сознание. Двое мужчин едва успели поймать ее, прежде чем женщина рухнула на землю.
– Что нам с ними делать, Марсьяль? – спросила девушка ненамного старше меня, с щеками, испещренными оспинками.
– Отведи их к «Пасти Пожирания», Белль, – приказал одноглазый. – Как только завершится ночная операция, Госпожа начнет суд. Вынь кляпы у смертных, чтобы они не отошли в мир иной от удушья перед судом. Остерегайся вампира! Дождись, пока его не пригвоздят к позорному столбу, прежде чем освободить цепи, а не то он отгрызет тебе палец!
Я была права: пуля Стерлинга не попала в Даму Чудес. Наша жалкая попытка остановить ее обернулась крахом.
Позорный столб, к которому меня привязали, состоял из деревянной конструкции с прорезями: одна для головы и две для рук.
Как только шея и запястья оказались внутри отверстий, доски соединились вместе и зафиксировались так, что выбраться из тисков деревянной смирительной рубашки было невозможно. Я ощущала кольцо из оникса на левой руке, понимая, что не смогу открутить его, если понадобится. Да и какая польза могла быть от Эссенции Дневного Света в этих ярко освещенных недрах земли, почти таких же светлых, как и сам день?
ebooksa