– Ради красивого жеста, Диана.
– Прости?
– Если Король Тьмы захватит власть над упырями Дамы, он будет править безраздельно до самого конца. Его беспощадная империя распространится по всей Земле, но в то же время будет грызть себя изнутри, подобно молоху[60], который не ведает насыщения. Нетленный станет последним существом и погаснет, выкачав кровь из всех стран, всех народов и даже своих ближайших советников. Если упыри окажут сопротивление, разразится война, но с балансом противоборствующих сил. Эпоха закончится не под смертоносным порядком всемогущей империи, а в руках бодрящей живительной анархии. Даже если конечный результат определен – всеобщее уничтожение, – по крайней мере, каждый сможет хотя бы на мгновение повести борьбу. Заставить услышать собственный голос. Магна Вампирия распадется на мириады наций и групп, сражающихся как против Нетленного, так и друг с другом. Вампиры со смертными, аристократы с простолюдинами, лизоблюды мертвых с фрондерами. Полифонический концерт многоголосья! Грандиозный финал! Современная Англия – лаборатория зарождающегося хаоса. Только бы она охватила континент и распространилась в мире! На это я и уповаю. И снова повторю, Диана: наша жизнь не имеет смысла. У нее нет будущего. Но в целом я бы предпочел, чтобы мир погас при звуках полифонической ярости, чем затух в гробовой тишине!
Стерлинг говорил так убедительно и яростно, что раны на его губах закровоточили сильнее, покрываясь ниточками вампирской крови, затемненной тьмагной.
Моменты отчаяния, которые порой испытывала я – ничто по сравнению с глубоким нигилизмом лорда. Шокирующая речь, наполненная чернильной горечью, казалось, была продиктована самой Тьмой, но парадоксальным образом делала Стерлинга более…
А что, если вампир прав? И все битвы уже проиграны? Борьба Нетленного, жаждущего вечной власти? Фронды, возвращающей миру Свет? Что, если надежды нет? Ни для смертных, ни для вампиров? Ни для кого?
Я надолго погрузилась в мрачные мысли, размышляя над речью Стерлинга. Не заметила, сколько прошло часов. Не было способа измерить ход времени, которое убегало так же неумолимо, как подземная река в невидимом русле.
Гул лопастей водяных колес, который заглушал плотные, черные шторы, напоминал мельничные жернова, крушившие все на своем пути: людей, семьи и цивилизации.
Внезапно одна из штор приоткрылась. Прислужники Дамы вели нового заключенного.
Залатанная туника с кожаным капюшоном…
Голова, скрепленная с шеей швами, напоминающими ожерелье…
Массивные плечи, скованные серебряными цепями.
И особенно этот мягкий и одновременно терпкий аромат опавшей листвы…
Сердце прыгнуло: Орфео!
– Это существо бродило в коридорах на стороне Гобеленов, – произнес одноглазый. – Он предстанет перед судом у позорного столба, как и все вы.
В обычное время отшельник обладал колоссальной силой, но цепи ослабили его. Он, как и вампиры, – творение Тьмы, а значит уязвим перед серебром. Приспешники Дамы приковали его к колодкам рядом со мной, а затем облили ведром ледяной воды голову матери Инкарнаты, чтобы привести ее в чувство.
– А? Что? – завопила она. – Сестра Марена, пробили к заутрене?
– Это пробил ваш час! – бросил ей одноглазый. – Госпожа собирается вынести приговор.
ebooksa