Двор Чудес

22
18
20
22
24
26
28
30

Она жадно затянулась. Очевидно, так же жадно женщина высасывала ресурсы народа, как вампиры его кровь.

– Страх заставляет общество идти в ногу со временем, – продолжала Крестная Мать. – Но террор, напротив, приносит беспорядок и хаос. Последние несколько месяцев являются жалкой иллюстрацией этого. Горожане, разоренные нападениями нечисти, больше нам не платят налогов. Они тратят то немногое, что осталось, на бесполезные амулеты. Этот неумелый Л’Эский совершенно бездарен. Противостояние Короля Тьмы и Дамы Чудес в конечном итоге поглотит весь Париж!

Равенна округлила губы, выпустив серию кругов из дыма. Завитки поплыли к потолку, где растаяли, словно предвестник грядущей катастрофы.

– Пришло время нашему клану обосноваться в новом пристанище. Я уже давно подумывала о переезде в Ниццу, чтобы быть ближе к нашим итальянским корням. Мы, номады, – вечные кочевники, привыкшие к странствиям. Наши сокровища всегда с нами.

Она с нежностью провела рукой по кофру. Под «нашими» сокровищами она подразумевала эгоистичное «мое».

– Золото Лакримы следует за мной повсюду, – прошептала она. – Мы покинем этот обреченный город вместе до наступления Ночи Тьмы, не дожидаясь, пока Париж превратится в пепел.

Горькие слова Равенны душили так же, как дым ее сигары. Четвертое сословие до сих пор казалось единым целым, сплоченной массой угнетенных. Теперь я понимала: некоторым простолюдинам удалось обратить законы Магны Вампирии в свою пользу, как, например, этим разбойникам, вступившим в сговор с королевской полицией и плевавшим на закон о невыезде. Они, подобно паразитам, пили кровь своих же. Если один город отказывался их кормить, они мигрировали в другой, как блохи, переползая от одной собаки к другой.

– Зачем вы похитили меня, если Париж вас больше не интересует, и вы собираетесь покинуть его? – удивилась я.

– О, потому что ты слишком выгодная сделка, чтобы от нее отказаться! В моем кофре всегда найдется место для новеньких слитков. Я говорила, что некоторые готовы выкупить тебя задорого. Видишь ли, хотя главные заговорщики де Ля Ронсьера и сгорели на виселице Монфокона, остались богатые вельможи, которые не собираются прощать тебе то, что ты расстроила их планы.

Имя де Ля Ронсьера мгновенно пробудило воспоминания о безголовом теле. Меня передернуло от страха: я как будто снова увидела, как черный плащ Тристана погружался в ледяные воды Сены.

– Так это вы вернули мертвое обезглавленное тело Тристана де Ля Ронсьера, чтобы помучить меня?

Снова Равенна изобразила «рога» пальцами, брякнув бесчисленными браслетами:

– Ни за что на свете! Лакрима не вступает в сговор с алхимией, а тем более с некромантией! Напротив, мои люди спасли тебя от этого существа, появившегося неизвестно откуда. Ты утверждаешь, что это был Тристан де Ля Ронсьер? Возможно, твое воображение разыгралось? Ведь мне говорили только о ночной мерзости, которая все чаще и чаще появляется в этом проклятом городе.

Я стиснула зубы, уверенная, что ничего не выдумала. Я узнала объятия Тристана, так похожие на те, что ощущала во сне… это был он, я уверена!

– Никакого колдовства не понадобилось, чтобы разыскать тебя. Твое пребывание на постоялом дворе «Желтый Кот» ни для кого не секрет. Мы просто следили за тобой, ожидая подходящего момента, чтобы похитить.

Я ощутила горький привкус иронии: вот почему в последние несколько часов я страдала манией преследования. И вот к чему привели интриги Короля. Пытаясь использовать меня как приманку, распространяя сведения о месте пребывания оруженосцев, он добился лишь того, что передал меня в руки заговорщиков, жаждавших его уничтожения!

– Кто? – спросила я, задыхаясь. – Кто выкупает у вас мою голову?

– Я еще не решила, cara mia[44]. Хочу поднять ставки. Именно поэтому затеяла эту небольшую беседу. Скажи, как ты думаешь, какую цену семья готова заплатить за твою жизнь?

Длинным монологом Крестная Мать хотела показать, что моя судьба в ее руках, а также оказать на меня давление, чтобы вымогать деньги у тех, кого она считала моей семьей.

– Вы, столь хорошо информированная, должны знать, что я сирота.