Двор Чудес

– Конечно, однако нет ли у тебя близких родственников, готовых раскошелиться?

– Жаль разочаровывать, но поместье барона Гастефриш – одно из самых бедных…

«…и еще беднее – деревушка Крысиный Холм, где я в действительности родилась, алчная хищница!» – подумала я.

Атаманша разочарованно надулась:

– Che peccato…[45] Я должна была догадаться, увидев всего лишь две драгоценности на тебе: позолоченный перстень и кольцо с ониксом в два денье.[46] Теперь они в моем сундуке. Но это всего лишь капля в сокровищнице Лакрима.

Равенна вздохнула.

– Значит, придется передать тебя твоим злейшим врагам. Утешься тем, что во время ожидания я позволю тебе насладиться легендарным гостеприимством Лакрима.

Она щелкнула пальцами, звякнув браслетами:

– Джузеппе, отведи ее в спальню!

Изуродованный шрамом человек взял меня за руку и потащил вон из комнаты.

* * *

Находясь в странном плену, я вскоре потерла счет времени. Иногда бандиты Крестной Матери надевали мне на голову мешок и вели по каким-то кулуарам и переулкам. Я видела только стены своих новых спален: из извести, из камня, иногда просто из глины. В них никогда не было окон. Ничто не могло подсказать мне время суток.

Когда приносили еду, я тоже не знала: обедаю я или ужинаю. Каждый раз это был кусок хлеба с сыром.

Я жила в ритме Лакримы, этого двора разбойников в изгнании, которые на протяжении многих поколений никогда не спали дважды в одном месте.

Единственным уходом от реальности был сон. Я отчаянно ждала какого-то знака, который указал бы мне путь к гипотетическому спасению. Но меня посещали бесформенные сновидения, где родные, улыбающиеся лица семьи перемешивались с отталкивающими мордами упырей.

Частенько я задавалась вопросом, удалось ли Сураджу и Эленаис добыть убедительные улики? Напала ли полиции Л’Эскийя на след Дамы?

– Вот твоя еда: каша из каштановой муки, – объявил мне однажды Джузеппе, протянув миску с неаппетитным варевом. – Придется довольствоваться этим. Король прекратил поставки пшеницы в Париж.

– А какое сегодня число?

Надзиратель искоса глянул на меня. Несмотря на шрам и угрюмое лицо, он был моложе, чем я предположила, увидев его в первый раз. Ему должно быть около двадцати пяти, хотя жизнь наложила на него свою жестокую печать, приписав годы. Темные глаза и волосы цвета воронова крыла придавали суровый шарм. Несмотря на бандитские замашки, он с самого начала относился ко мне с определенным уважением.

– Что ж, думаю, могу просветить тебя, поскольку завтра ты нас покинешь. Сегодня 15 декабря, – прошептал он и запер дверной замок на два оборота.

Не обращая внимания на кислый привкус во рту после безвкусной каши, я обдумала полученную информацию.