В сопровождении нескольких матросов «Ураноса» мы снова погрузились в непроходимые джунгли. Стрекот сверчков, не дававший покоя по дороге, оглушал. Я словно слышала «тик-так» судьбоносного обратного отсчета, усиливающегося с каждым шагом. Наконец показался небольшой пляж, умытый дождем, где нас ожидала шлюпка.
Как только мы вышли из джунглей, хруст и шуршание насекомых сменилось треском ружей. Трое мужчин, сбитые на месте, рухнули возле меня, не успев понять, что с ними произошло.
– Это ловушка! Отступаем за пальмы! – прорычал великан, выпустив из рук конверты, которые тут же подхватил ветер.
Скользя по мокрому песку, оставшиеся в живых матросы в панике разбежались кто куда. В этот момент турчанка бросила на меня горящий взор:
– Сейчас, Диана!
– Решено: я остаюсь. И уступаю место Джуэл.
Сквозь разрез намокшей от дождя вуали Эмина бросила взгляд на англичанку. Не обращая внимания на стрельбу, вампирша стояла на пляже, не двигаясь.
– Позаботься о ней, как обо мне, – торопливо попросила я. – Во имя нашего договора.
Гордая османка пристально посмотрела на меня, убежденная в том, что я совершаю ошибку. Тем не менее она, как и обещала, сдержала слово: кивнув мне, Эмина повернулась к Джуэл. Под грохот орудий вдвоем они бросились к скалам, за которыми в засаде прятались янычары.
Я же побежала в противоположную сторону – в джунгли, вслед за Гюннаром. Оттуда, позади стволов, я наблюдала, как отплывает шхуна с двумя беглянками на борту, ветер уносил их в туман.
Бах! – выстрелила пушка «Ураноса». Не для того, чтобы потопить шхуну, успевшую раствориться в тумане за еще слабой стеной Глаза урагана, а для того, чтобы сообщить Братьям Побережья, что турецкая избранница устранена, хотя голоса еще не были подсчитаны.
Бах! Бах! Новые пушеные выстрелы объявили о том, что англичанка тоже выбыла из игры. Беглянки, должно быть, успели уйти далеко. Плавучей цитадели потребовалось больше часа, чтобы отправить новое судно за уцелевшими в перестрелке, забрать нас с пляжа Лукайских островов и вернуть на борт.
– Ты выиграла, – прошептала Поппи на ухо. – Oh my gosh[146], Диана, darling! Я так рада, просто гора с плеч!
Высокий шиньон подруги распух от влажности и казался невероятно огромным. Джинсовые ленточки, которыми она тут и там оживляла прическу, напоминали мокрые голубые водоросли. Я так и не поняла, от чего потекла ее тушь – то ли от слез, то ли от моросящего дождя. Возможно, и то и другое.
– Я никогда не сомневалась в тебе, дорогая кузина, – улыбалась влажными глазами Прюданс. – В глубине души всегда верила, что именно ты выйдешь замуж за Бледного Фебюса. – Она рассмеялась сквозь слезы, затем еле слышно добавила: – Скажи, а мы с Поппи сможем стать подружками невесты?
– О лучшем не смею мечтать, – заверила я кузину, тронутая ее чистосердечием. – Только всему свое время. Нужно освежиться перед встречей с будущим мужем: он, конечно же, захочет увидеть меня сегодня. – Я оглядела свой нагрудник, вымазанный в песке и грязи. – Хочу предстать пред ним не замарашкой, а достойной подопечной Короля Тьмы.
В каюте я умылась, избавляясь от влажности джунглей, одеколоном подушила тело, нарядилась в белое платье из тюля – то самое, что понравилось Бледному Фебюсу. Пока наносила макияж перед зеркальцем туалетного столика, в мою дверь три раза постучали.
– Войдите, – пригласила я, ожидая увидеть Гюннара.
На пороге показался силуэт лорда Стерлинга Рейндаста. Испугавшись, я резко встала.
– Неожиданный визит! – произнес вампир, закрывая за собой дверь. – Занавес опущен, пьеса окончена, однако сюжет развивался не так, как ты предполагала. Если только ты не вернулась на сцену, чтобы выйти на бис?