Се Лянь столкнул с постамента собственное изваяние!
Золотая статуя, что держала в одной руке меч, а в другой – цветок, величественная и изящная, зашаталась и стала медленно заваливаться на бок. Ци Жун так испугался, будто на его глазах родная мать залезла в петлю и оттолкнула из-под ног скамью! Он тут же позабыл про Лан Ина, кинулся к статуе и вцепился ей в ноги. Не оставляя попыток удержать её, он со всей мочи завизжал:
– Эй вы, недотёпы, чего глазами хлопаете? Скорей помогите мне! Нельзя допустить, чтобы мой венценосный братик рухнул! Ему нельзя падать!
Наблюдая за этой истерикой, Се Лянь и бровью не повёл. Он невозмутимо прошествовал мимо и направился прочь из храма. А вот у Фэн Синя с Му Цином от удивления челюсти отпали. После долгого молчания Фэн Синь воскликнул:
– Но как же так?! Это ведь ваше изваяние!
Падение статуи было чрезвычайно дурным предзнаменованием. Пока остальные божества всеми силами старались уберечься от подобного, этот небожитель сам взял и уронил. Да уж, другого такого оригинала во всех трёх мирах не сыщешь!
– Подумаешь, груда золота, – беспечно сказал Се Лянь. – Надо же было их отвлечь! Идите расшатывайте статую дальше, чтобы они даже на шаг отойти не могли, а я пока повидаюсь с тем человеком.
Фэн Синь с Му Цином ещё не оправились от потрясения, но им ничего не оставалось, кроме как выполнять приказ. Хватило прикоснуться к скульптуре пальцем, чтобы та опасно накренилась, и, сколько бы народа ни толпилось вокруг, они уже были бессильны её поднять. Слуги натужно пыхтели и цедили сквозь зубы:
– Да уж, сразу видно – целиком из золота отлита!
Оставленный снаружи Лан Ин понял, что в суматохе про него все забыли. Он долгим взглядом окинул переливающуюся драгоценными камнями статую, затем встал, отряхнулся, закинул на плечо дорожный мешок и зашагал прочь. Се Лянь последовал за ним. Отойдя подальше от храма, в чаще леса парень наконец огляделся по сторонам и присел отдохнуть в тени густой листвы. Се Лянь же, спрятавшись за деревом, обернулся даосом в белых одеждах.
Сменив облик, принц взмахнул метёлкой из конского волоса, осмотрел себя с ног до головы и убедился, что всё безупречно. Но только задумался, как бы поудачнее появиться, чтобы это не выглядело слишком внезапно, увидел, что Лан Ин уселся возле лужи у дерева и начал голыми руками раскапывать яму.
Ладони у парня были очень широкие. Он рыл быстро и глубоко – сырая земля так и летела в стороны; казалось, это не человек копает, а худой чёрный пёс. Пока Се Лянь гадал, зачем ему вдруг понадобилась яма, парень отряхнул штаны от глины, зачерпнул из ямы воды и поднёс ко рту.
Тут уж Се Лянь не выдержал и поспешил к парню. Принц перехватил его руку, достал из рукава флягу и протянул ему.
Лан Ин, который уже успел набрать в рот глоток воды из лужи, поиграл желваками и проглотил её. Он без всякого удивления взглянул на непонятно откуда взявшегося даосского монаха и не стал отказываться от угощения – взял сосуд и выдул его содержимое одним махом, не оставив ни капли. А потом сказал:
– Большое спасибо.
Ну, раз уже объявился так неожиданно, Се Лянь решил обойтись без вступления. Он опять взмахнул метёлкой, стараясь при этом выглядеть как можно более одухотворённо и убедительно, и спросил:
– Друг мой, откуда ты держишь путь и куда направляешься?
– Мы шли из Ланэрвань в провинции Юнъань, хотели попасть в столицу. Но теперь я передумал: не надо нам туда.
– Мы? – удивился Се Лянь.
Лан Ин кивнул: