— Подымай зад! Или кишка тонка?
— Ладно, где наше не пропадало! — отчаянно хлопает себя по жесткому брезенту штанов Костя и лениво встает. — А ты, оказывается, заводной… С пол-оборота заводишься, дядя! Тихон Иванович! Шумит вот Андрей, кузькину мать давно не видал… Покажем ему?!
Начальника уже захватил азарт болельщика. И потом, брошен вызов ведь всему Борскому участку… Тихон давно знает силу и ловкость парня, уверен в нем.
— Костя, сделай!..
У чулымских сплавщиков свои потехи. Случится, выпадет вот так передышка, и тут уж обязательно сыщется охотник померяться крепостью здоровых рабочих рук. Глядишь, к одному молодцу из крестьянских кровей другой и третий на круг выйдет. Так что не избывает и в Причулымье русская богатырская сила!
Будто ветром подняло мужиков с земли, плотно окружили Андрюху с Кимяевым. Каждый галдел свое:
— Ну, Костя, язви-тя, не сробей!
— Андрюха, остерви-ись!
Вызов Кимяев принял трудный.
Упругий стальной трос, если он нов и не смотан на катушку, обыкновенно сам свертывается в завитки, в петли, которые сплавщики Чулыма почему-то называют «колышками».
Косте и Андрюхе надлежало раскрутить эти «колышки», расправить двести с лишним метров троса в ровную нить. Вся трудность при этом состоит в том, что выпрямление делается на земле и только в наклонном положении. Редко кто, примерно в течение часа, выдерживает напряжение согнутого тела, а потом, раскручивание толстого стального троса уже само по себе требует большой физической силы.
Будь у сплавщиков время, обошлись бы и одним концом троса. Сейчас на ворот крепили сразу два обрывка.
Конец Андрюхи оказался длиннее, и Швора, возившийся у ворота, крикнул Киняйкину:
— Василий, подсоби… Накинь девку![12]
Кимяев сбросил грязную куртку, остался в одной рубахе. Сквозь реденький сатин проступало его крепкое свитое тело.
— Дак, начал! — с силой выдохнул Андрюха и взялся за трос. Был он много выше Кости и заметно шире в плечах. На крутых скулах юльского мужика играли крупные катыши желваков.
…Будто живой он, трос. Извивается, виток по спирали переходит в другой, третий, и, кажется, не будет конца тем упругим «колышкам». На ладонях вздуваются вены, в глазах темнеет.
Спина давно окаменела, почти нет сил держаться в этом мучительном наклоне. А в голове красный, кровяной звон. Возбужденные голоса мужиков где-то далеко-далеко…
— Держись, Костенька-а… — кричит кто-то просяще, жалобно.
Парень узнает голос Кати. Радость снимает напряжение, руки опять наливаются силой.
ebooksa