Неведомый

«Вот же дурак».

– Нет, – мягко поправил его Абнер. – Мы пойдем на Шегеш.

Наградой за сказанное ему стали несколько пар изумленных глаз. Эрих Теодей дернулся, будто слова Абнера пробудили его от долгого сна, и улыбнулся каким-то своим мыслям. Месть – вот чего ему недоставало. Риг снова открыл рот, собираясь выдать очередную глупость, но его вовремя остановил настойчивый стук в двери.

– Войдите. – Абнер оперся о стол, едва сдерживая рвущийся изнутри смех.

На пороге стоял Мейдж. Гвардеец выглядывал из-за его спины. Если у лекаря лицо было, как обычно, спокойное, то парня, судя по виду, вот-вот должен был хватить удар.

– Извините, что прервал. Ваше величество. – Голубые глаза остановились на Абнере, и тому показалось, что уголки тонких губ Мейджа дрогнули, пытаясь выпустить улыбку. – Ваша супруга рожает.

✦✦✦✦

Брунна лежала на кровати, и на сбившихся в кучу простынях распускались огромные алые цветы. Окна открыли настежь, и все равно запах крови не смог выветриться. Как будто намертво въелся в обшитые золотом и бархатом подушки и кресла. Служанки сновали из покоев и обратно, и в тазах плескалась розовая вода. Луций, кудахча, словно курица, ковылял вокруг кровати и всплескивал руками, не переставая упоминать в молитвах Слепого бога. Абнер наблюдал за всеми, сидя на стуле, и боялся лишний раз взглянуть на жену.

Хотелось бы ему, чтобы Брунна выглядела такой умиротворенной каждый день, а не только сегодня.

– Ну же, посмотри на меня, крошка.

Дитя завопило, да так громко, что у Абнера заложило сразу оба уха. Все дети такие крикливые? Его нянька говорила, что они с сестрой упрямо молчали, только следили за окружающими огромными, как плошки, глазами. Но этот ребенок решил заявить о своем появлении и намертво ухватился за материнскую титьку. Абнер вздохнул. Одним делом меньше, и то радость.

Мейдж ушел, как только Луций появился в королевской спальне. Лекари не ладили друг с другом, хотя явно этого не показывали. Луций верил только в знания империи, а Мейдж не брезговал и магией. По крайней мере, теми жалкими крохами, что были ему доступны. Повитуха, помогавшая Луцию, неторопливо мыла руки и сосредоточенно выскребала кровь из-под ногтей. Под ее ногами собралась кипа ржаво-коричневых тряпок.

– Не бойтесь, ваше величество. – Женщина наклонилась, явив Абнеру огромный, обтянутый серым платьем зад. – Королева хорошо перенесла роды. Девочка родилась здоровой, всем на радость. – И повитуха начертила в воздухе божественный знак.

Абнер повторил его, но рука двигалась медленно и лениво. Девочку нужно отнести в храм, а яграт заперт в подполье. Конечно, можно обойтись и мелкими служками, но это все же королевское дитя. Гости могут не оценить и не понять такой поступок.

Даже здесь ему нет покоя.

– Эй! – Гвардеец, видя, что его зовет король, нерешительно перешагнул через порог и отвернулся, стараясь не глядеть на Брунну даже краем глаза. – Распорядись, чтобы эту орясину выпустили из заточения. Скажи ему, что суд состоится, когда я вернусь из Шегеша. И прикажи, чтобы за ним следили. Пусть приготовит все, что нужно, для посвящения и наречения ребенка. И передай от меня лично – если с девочкой что-то случится, я сожгу его храм дотла.

Юноша побледнел, и шлем едва не свалился с курчавой головы. Придерживая его и кланяясь, гвардеец поспешно покинул комнату. Абнер вздохнул и встретился взглядом с Брунной.

– Что, ты и в самом деле способен на такое? Отец не одобрит.

«Срать я хотел на твоего отца».

– Это он еще не знает, что его дочь пыталась меня отравить. – «Правда, он не знает и о новорожденной внучке. Зачем ему теперь я? Дни мои сочтены, как ни крути. Теперь убийцы будут множиться, только успевай уворачиваться. У меня и темниц столько нет!»

– Если кто тебя и травил, то не я.