Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения

21 сентября Ельцин издал указ о роспуске Верховного Совета. Оппоненты расценили это решение как государственный переворот, а Конституционный суд Российской Федерации признал указ незаконным. Оппозиционеры заняли здание Верховного Совета (Белый дом), к которому стали стягиваться добровольцы со всех концов страны. Образовался стихийный митинг, продолжавшийся несколько дней.

Патриарх Алексий II и митрополит Кирилл в это время находились в США. 23 сентября в аэропорту Сан-Франциско Святейший сделал заявление, в котором призвал все ветви власти воздержаться от любого рода насильственных действий. Однако, поскольку кризис продолжался, по предложению митрополита Кирилла Патриарх прервал свою поездку по США и вылетел в Москву. Во время полета между Патриархом и митрополитом шли интенсивные консультации, был выработан план действий.

28 сентября в Москве Патриарх выступил с беспрецедентным заявлением: он предложил враждующим сторонам свое посредничество в деле урегулирования конфликта. 29 сентября Патриарх принял мэра Москвы Ю. М. Лужкова, стоявшего на стороне президента, а затем встретился с группой депутатов Верховного Совета. На следующий день Патриарх вместе с митрополитами Ювеналием и Кириллом посетил президента Ельцина в Кремле. В тот же день иерархи приняли личного представителя Руцкого, который передал послание вице-президента России, выражающее согласие с миротворческой инициативой Патриарха и готовность не допустить кровопролитие. В письме говорилось, что Руцкой согласен сложить оружие. Противоборствующие стороны решили провести переговоры при посредничестве Церкви.

Переговоры в Свято-Даниловом монастыре. 1993 г.

© Фото Б. Приходько / РИА Новости

В заявлении Священного Синода Русской Православной Церкви от 1 октября 1993 года говорилось: «Из нынешнего опасного тупика есть только один достойный выход: диалог, сопряженный с соблюдением законного порядка и отказом от насилия. Человеческая кровь не может пролиться ни при каких условиях. Иначе всякая надежда на мир будет потеряна, ибо пролитая кровь моментально воздвигает непреодолимую стену между вовлеченными в конфликт людьми. Мы должны понять, что никакие разногласия не дают нам права относиться друг к другу как к врагам. Мы убеждены: никто из противостоящих ныне людей не враг друг другу. Пусть каждый из них вспомнит, что по другую сторону баррикад — его брат и сестра, к которым нужно проявить милосердие». Церковь осознавала и главную политическую опасность смуты, в которую погрузилась Россия, — «распад единства России». Предваряя прямые переговоры противоборствующих сторон, высшая иерархия Русской Православной Церкви предупредила: «Властью, данной нам от Бога, мы заявляем, что тот, кто поднимет руку на беззащитного и прольет невинную кровь, будет отлучен от Церкви и предан анафеме»[201].

Обстрел Белого дома. 1993 г

Переговоры в Свято-Даниловом монастыре, начавшиеся 1 октября, шли трудно: были предложены различные варианты решения, которые, однако, были отвергнуты противоборствующими сторонами; переговоры прервались, и вооруженный конфликт возобновился. 3 октября Ельцин подписал указ о введении чрезвычайного положения, начался обстрел Белого дома, в здании вспыхнул пожар.

4 октября Белый дом был взят штурмом, все находившиеся там сторонники Верховного Совета были выведены из здания бойцами спецподразделения «Альфа». В ходе операции погибли как военные, так и мирные жители, собравшиеся вокруг здания Верховного Совета.

Патриарх Алексий II совершает молебен у Владимирской иконы Божией Матери в Елоховском соборе. Москва. Октябрь 1993 г

8 октября, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, было принято обращение Патриарха и Священного Синода к пастве Русской Православной Церкви: «С горечью и скорбью ныне говорим: велики грехи народа нашего! Он не услышал призыв Церкви. Брат поднял руку на брата, пролив кровь ближнего своего. Нет нам сегодня оправдания. Мы наказаны по грехам нашим, ибо отвергли пути мира и направили стопы свои на путь вражды… Что будет дальше с Россией — зависит от нас… Все мы сегодня под духовными руинами. И надо помочь друг другу выбраться из-под этих руин, расчистить их и в мире и согласии снова воздвигать дом наш… Как можно скорее необходимо вернуться к мирной жизни, к обеспечению человеческих прав и гражданских свобод, к установлению законного порядка в стране. Надо оставить все распри и созидать жизнь нашего Отечества»[202].

Хотя посредничество Церкви не принесло желаемого результата, все участники событий согласны в том, что без этого посредничества события могли развернуться по значительно худшему сценарию. Патриарх Алексий II впоследствии сказал: «Политический кризис 1993 года мог обернуться большой кровью и распадом государства на удельные княжества. Слава Богу, что этого не произошло»[203].

Посредническое участие Церкви в конфликте стало свидетельством ее возросшего авторитета и ее стремления оказывать нравственное влияние на политические процессы. Не занимая ту или другую сторону в противостоянии различных политических сил, Церковь ради блага народа готова сотрудничать с различными партиями[204], в том числе находящимися в состоянии конфликта. Возможность такого сотрудничества вытекает из той модели церковно-государственных отношений, которая была выработана в первой половине 1990-х годов при непосредственном участии митрополита Кирилла.

Архиерейский Собор 1994 года поставил перед священноначалием ряд задач в области отношений Церкви и государства: возвращение Церкви святынь, храмовых зданий и других предметов, предназначенных для богослужебного употребления, а также той части так называемого некультового имущества, которая жизненно необходима для нормальной деятельности епархий, монастырей, приходов и других церковных учреждений, для ведения ими благотворительной, просветительной и иной общественно полезной деятельности; обеспечение верующим возможности богослужебного употребления святынь и реликвий, являющихся историческими памятниками, без ущерба для их сохранности; устранение правового вакуума в области регламентации профессиональной религиозной деятельности иностранных граждан в России и в ряде других стран.

В 1995 году президент России создал при себе консультативный орган — Совет по взаимодействию с религиозными объединениями, активным членом которого стал митрополит Кирилл. Предстояло многое сделать для выстраивания церковно-государственных отношений: прежде всего, внести существенные коррективы в основной государственный закон, регламентирующий церковную деятельность.

По сути, решение этих вопросов требовало пересмотра Закона «О свободе вероисповеданий» 1990 года. Эта работа потребовала трехлетних напряженных переговоров, в которых митрополит Кирилл сыграл решающую роль. В 1997 году уже подготовленный и даже принятый Государственной Думой и Советом Федерации новый Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» столкнулся с жесточайшим противодействием со стороны западных государств и их агентов влияния в российской политической элите. На президента Б. Н. Ельцина оказывалось беспрецедентное давление с требованием отказаться от подписания этого Закона, серьезное давление оказывалось и на руководство Русской Церкви.

Причиной столь агрессивной позиции стали упоминание в преамбуле нового Закона особой роли Православия в истории и культуре России (при уважении роли других христианских конфессий, ислама, буддизма, иудаизма и иных религий, «составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России»[205]) и введение временно́го ценза — 15 лет — для государственной регистрации новой религиозной организации. Именно эти положения, призванные ограничить распространение псевдорелигиозных, часто социально и общественно опасных сект и движений в России, вызвали такое неприкрытое раздражение.

17 июля Патриарх Алексий II и епископат Русской Православной Церкви обратились к президенту с настоятельной просьбой подписать и ввести в действие Закон, выразив убеждение, что это «будет положительно воспринято подавляющим большинством российских верующих»[206]. Однако 22 июля 1997 года президент Ельцин, поддавшись грубому политическому давлению (в котором участвовали и Папа Римский Иоанн Павел II, и президент США Б. Клинтон, и группа американских конгрессменов), отклонил новый Закон.

Два дня спустя Патриарх Алексий II выступил с заявлением, в котором выразил сожаление об отклонении Закона и удивление масштабностью агрессивного давления в духе «двойных стандартов» на российские власти. В тот же день митрополит Кирилл дал пресс-конференцию, на которой твердо отстаивал позиции Русской Церкви. Он заявил, что упоминание особой роли Православия «не дает никому никаких привилегий», но «констатирует то, что запечатлено в истории нашего государства», а 15-летний мораторий на деятельность новых религиозных организаций даст время, «в течение которого общество, народ, государство могли бы убедиться в благонамеренности действий этих организаций»[207].

Архиерейский Собор. 1994 г.