— Не бойся, твоей должности не займу. Я техник, строитель, меня где хочешь возьмут.
— Что-то долго не берут. Как район упразднили, так и сел в галошу.
Наступило неловкое молчание. Хитрый Волынец опустил глаза и тыкал вилкой в помидор — не одобрял несдержанности бригадира. Прищепа встал, пошептался о чем-то с буфетчицей. Вернулся к столу, неся четыре налитых до половины стакана.
— Выпьем, мужчины. Все ясно, зачем спорить!
— Пухтин просился в совхоз, — сообщил Атрощенко. — Так знаете, какой шум поднялся на сходе! И видеть его не хотят. Особенно бабы. Как ошалели…
— Пухтин? — удивился Прищепа. — Так он же в Озерицком районе. Председатель колхоза. Как Лобана туда перевели, так и он под его крылышко.
— Выгнали. Два года пробыл — и будь здоров. И Лобан не помог.
Рогаль обхватил голову руками.
— И зря. При нем люди хлеб ели. Я с ним дело имел, знаю. Урожай неурожай, а голого трудодня у него не бывало. Большой человек Пухтин…
— Большой очковтиратель, — усмехнулся Атрощенко. — Его займы чуть до сумы не довели.
— Кредиты списали. Главное — вы не сидели без хлеба.
— Хватит, хлопцы, про Пухтина, — примиряюще сказал Волынец. — Давайте выпьем.
Шоферов за соседним столиком уже нет — за спорами никто не заметил, когда они вышли. Буфетчица перемывает стаканы, гремя ими на дне блестящего тазика, — дает понять, что время позднее, пора и честь знать…
— Надя, налей нам пива, и крышка, — просит Атрощенко. — Рабочий класс — он сознательный, лишнего не пьет.
Буфетчица молча подает кружки с пивом, забирает тарелки с остатками закуски. Рогаль — человек отходчивый, пьет пиво, хлопает по плечу бригадира. Стычки как будто и не было.
В гости к Дробку приехала невестка — учительница — с уже взрослым сыном. Валентина Андреевна, так зовут учительницу, когда-то работала в местечке, была завучем в десятилетке, однако после смерти мужа оставаться тут не захотела.
Годы берут свое — постарела, подурнела Валентина Андреевна, некогда черные как смоль волосы чуть ли не сплошь седые. Свекра уважает — наведывается часто, почти ежегодно и, когда есть возможность, живет по месяцу, по два. Недавно Валентине Андреевне присвоили звание заслуженной учительницы, и Дробок знает об этом — сказали соседи.
Внук, белявый, широкоплечий мужчина, еще неженатый, вылитый батька, сын Дробка, прохаживается по саду, разостлав дерюжку — лежит под дубами.
— За границу Сергея посылают, — сообщила Валентина Андреевна за столом. — В Гану… Есть такая страна в Африке. Мы потому к вам и приехали. Повидаться.
— А почему именно его? Он кто такой — инженер? Разве мало таких?
ebooksa